Рыжая племянница лекаря. Книга 3

— Тогда я буду рвать тебя на мелкие кусочки, пока ты сам не отдашь мне то, что спрятал! — взревело чудовище, и в следующий миг его черные когти впились в шею Хорвека, заставив того откинуть голову назад. Карты рассыпались по столу. Я вскочила с места, и чуть было не закричала: «Я здесь!», но вовремя заметила предостерегающий взгляд. «Молчи! Во что бы то ни стало — молчи!» — говорил он.

— Нет, не отдам, — с трудом, однако без страха, вымолвил Хорвек. — Сыграй со мной. Иначе ты никогда не доберешься до моей тайны, а она того стоит, слово чести.

Создание ночи издало яростный крик, от которого затрещали старые балки, а я согнулась, зажмурившись и зажимая уши. Когда я решилась поднять голову, оно уже сидело на своем прежнем месте, окруженное золотым заревом, на фоне которого вся его фигура казалась угольно-черным изваянием.

— Играем, — прошипело оно. — И я обещаю, что ты проклянешь тот миг, когда вознамерился хитрить со мной.

Хорвек, ничего на это не ответив, пододвинул к темному господину собранную воедино красно-золотую колоду, и я прикусила язык, чтобы не вскричать: «Да этот черный мошенник обманет тебя, сдав самые паршивые карты!». Но бывший демон как будто не задумывался о том, что его противник может жульничать, и не взглянул на то, как быстро летали карты в костистых лапах, опустив глаза долу.

Эта партия выдалась сложной — оба игрока подолгу рассматривали свои карты, осторожно ими обменивались, и молчали, словно воды в рот набрав. Я же не могла отвести взгляд от половинки яблока, лежавшего рядом со мной. Мне предстояло откусить от него кусочек, если Хорвек проиграет, и стать видимой для ночного господина. Верил ли мой друг, что этого удастся избежать? Или же решил, что без его помощи я все равно пропаду, так что жизнь моя сама по себе никакой ценности не имеет?..

Между тем, глаза ночного господин горели все ярче, и я видела в этом недобрый знак. Казалось, темное существо предвкушает скорую победу и уверено в ней, как в том, что на смену ночи каждый раз приходит рассвет — и до того, как первые лучи упадут на землю, кто-то оплатит своей кровью долг старого Орвильна.

«Ох, проклятый мерзкий старик! — думала я, косясь на яблоко, становившееся, казалось, все алее и сочнее. — Погубил своих дочерей, да еще и мстить сыновьям после смерти задумал! Бывают же на свете такие зловредные семейства… До сей поры я считала, что мои родители не слишком-то хорошо позаботились обо мне, отдав дядюшке Абсалому, однако же скормить дочку демону они все же не додумались, хоть в деньгах нуждались поболее этого покойного господина, да и дочерями боги наше семейство наградили куда щедрее…»

— Что тянуть? — первым не выдержал ночной господин, не скрывавший своей радости. — Я готов показать свои карты! Или ты, человек, надеешься, что к тебе придет масть получше?

— Мне и эта кажется неплохой, — отвечал Хорвек. — Но если ты желаешь закончить игру сейчас — я согласен.

Темное создание пронзительно расхохоталось и швырнуло свои карты на стол. Я увидела, что на них сплошь короны и поняла, что оно собрало богатый расклад.

— Все твои хитрости обратились в прах, в ничто! — вскричало чудовище, скаля клыки. — Неужто ты думал обыграть меня в мою ночь, у моего стола? Никому из смертных не по силам держаться наравне с высшим существом — даже в карточной забаве!

— Отчего же? — мягко возразил Хорвек, медленно переворачивая свои карты. — Не настолько уж мои карты хуже твоих.

И я увидела, что в его руках карты сплошь черны — одной масти, от малого достоинства к большему. Короли ночного господина были побиты этой чернотой.

— Что? — поперхнулся тот, подавшись вперед. — Но этого не может быть! Ты не мог собрать всю масть!

— Как видишь, мог, — коротко отвечал Хорвек, глядя на противника пристально и спокойно. — Ты колдовал по своему, а я — по-своему, и обмана у нас вышло поровну. Помериться силами в заклятиях — развлечение такое же славное, как и карточная игра, и я ничего не нарушил, убирая метки, которые ты расставлял.

— Ты не мог отменить мои чары, человек! — взревело создание ночи, разъярившись сильнее прежнего. — Лжешь! Я знаю, в чем дело. Ты мухлевал по-своему, по-человечьи, низко и подло! Прятал карты в рукаве!!! Покажи свои руки!

— Ты прав, — легко согласился Хорвек, но я почувствовала, как звенит от напряжения его тихий голос. — Я припрятал карты в рукаве. Но всего лишь три. И я покажу тебе их, раз ты этого пожелал.

И он вытащил из рукава три потертые карты, которые не так давно взял у старшего из братьев Орвильнов. По одной положил их на стол: странник, маг, перевернутый демон.

Каждая из них ложилась с тихим шорохом, но в полной тишине, воцарившейся вокруг нас, шелестящий этот звук казался громовым, невыносимо-громким.

— Но это… Это… — в голосе черного существа слышалась растерянность, сомневаться в этом не приходилось. Лицо же Хорвека стало удивительно надменным — я никогда не видела в нем столько властности и силы; плечи его гордо расправились, а глаза загорелись тем же расплавленным золотом, что плескалось в глазницах его недавнего противника.