Рыжий

– Ну, "Лампочка Ильича", радио в каждом доме, поэтому так и ответил. А надо было перечислять все? Телевизоры, мотоциклы и магнитофоны?

Преподаватель на мои вопросы почему-то поморщился.

– Я не об этом? – ответил он. – Я про свободу, землю и возможность работать в коллективе.

– Свободу им вроде в 1861 году дали, – начал я…

– Нет, ты опять меня не понял, – перебил он мой ответ, но тут прозвенел звонок и спас меня.

Всё, на истории больше не выёживаюсь. Отвечаю строго по учебнику. Не хватало мне еще обвинений в контрреволюционной или антигосударственной деятельности. А то расскажет историк на школьном педсовете о моих неправильных взглядах на советскую историю, и быстренько меня пропесочат на том же педсовете, да еще и бабулю привлекут. Нафиг- нафиг.

В середине ноября долбанули морозы и пошёл снег. Я думал, что Азов это южный город, но холода в минус пятнадцать или даже в двадцать быстро меня избавили от этого заблуждения. А уж постоянные ветра только добавляли холода.

Народ поспешно заклеивал окна. Как в школе, так и дома. Мы с бабулей клеили щели медицинским лейкопластырем, а промежуток двойных рам забили старой, серой ватой. В комнатах сразу стало теплей.

Еще через неделю полностью замерз Дон. И я с удивлением смотрел с высоты «турецкого» вала, как по льду спокойно снуют-туда сюда грузовики и легковушки. В нашем квартале, на месте автостоянки, жители организовали каток. Сформировали снежные валы и залили кипятком с помощью шланга из котельной. Ледовое покрытие получилось почти идеально ровное.

На этом катке, постоянно шли хоккейные баталии и просто катались местные жители. Когда я дома рассказал бабуле о катке, она предложила купить мне коньки и, в ответ на мое согласие, выдала мне двадцать пять рублей. Даже странно, не похоже на неё.

Коньки я купил на следующий день, специально выбрал на два размера больше, на вырост. Сейчас разницу в размере нивелировала пара теплых вязанных носков. И я теперь с удовольствием бегал на коньках, заменив тем самым простой бег, который стал мне недоступен из-за сугробов и гололёда.

Бабушка стала всё чаще вести себя странно. То обнимет и поцелует внезапно, а то и просто войдет ко мне в комнату, сядет и смотрит как я уроки делаю или паяю чего. А на выходные, внезапно целый трояк дала на развлечения. У меня даже стали возникать нехорошие подозрения насчёт её здоровья. Собирался расспросить её, но не знал как сформулировать вопрос.

Бабуля меня опередила. После ужина зазвала к себе в комнату и огорошила:

– Девятнадцатого поедешь к тетке Зине в Ростов, на неделю.

– Зачем? – опешил я.

– Разрешили нам поездку в Чехословакию. Ионов, один из наших ветеранов, оказывается был адъютантом у маршала Устинова. Вот он ему и отписал, что, мол, казачки хотят посетить могилы своих мужей, – она замолчала и о чём-то задумалась.

Ой. Устинов? Он же должен вот-вот преставится. Как бы их поездка не сорвалась.

– И что? – поторопил я её.

– Разрешили. Самолётом министерства обороны вылетаем девятнадцатого декабря из Ростова, назад – двадцать четвертого. Жить и питаться будем в военном городке.

– А документы? Паспорта? – удивился я.

– Сказали, что ничего не надо. Всё на себя военные взяли. И по сто крон[55] выдадут на мелкие расходы.

– А я?

– А тебя не разрешили взять. Ты к тетке в Ростов поедешь.

– Да не хочу я к ней ехать. У меня конец четверти, контрольные и диктанты. Кружок, наконец. Я дома останусь.

– Сам? Чтобы я там себя поедом ела – что с тобой?

– Да всего четыре дня. Ты же знаешь что я сам и еду могу приготовить. Да всё кругом знакомое. Знаю куда, если чего, обращаться. Вон участковый за стеной живет. Ну, баб. Ну, пожалуйста. Ну не надо меня в Ростов. У меня девятнадцатого контрольная по математике, – выложил я последний козырь.

– Ой, не знаю. Подумаю что с тобой делать, – вздохнула бабуля.

На этом наш разговор и прервался. Я же, узнав подобную новость, стал прикидывать, где бы достать чехословацкую валюту бабуле на различные ништяки. Выходило, что помочь в этом может только знакомый фотограф-бонист.

Юрий Викторович, до которого я смог добраться на следующий день, оказался не занят. Сидел за столом и резал негативы. При виде меня он почему-то поморщился и, после взаимных приветствий, сказал:

– Узнавал я по поводу твоих четвертаков ЯА серии. Никого они особо не заинтересовали. Может позже найдутся желающие.

– Спасибо, Юрий Викторович, – поблагодарил его я. – А можно у вас проконсультироваться?

– Слушаю, – улыбнулся мужик.

– Можно ли где купить или обменять современные чехословацкие кроны?

– Хм. А тебе зачем? – удивился он.

Пришлось рассказать про поездку бабули и что хотелось бы получить максимум с этой поездки.

– Вообще-то, молодой человек, это уголовная статья, – построжел лицом фотограф.

– Угу. Восемьдесят восьмая, «нарушение правил о валютных операциях», – подтвердил я знание этого факта.

– Даже так? – дядька явно растерялся от размеров моих познаний. – А почему ты обратился ко мне? Тебя кто-то направил?