Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни

Полтора месяца я ставила миску с едой все ближе и ближе к себе. В конце концов, кот подошел достаточно близко, чтобы я смогла его поймать. В миску я положила совсем немного еды. К моему удивлению, кот особо не сопротивлялся, когда был схвачен, и я без труда запихнула его в переноску. Далее я отправилась к ветеринару, чтобы его кастрировали, потом попросила ветеринара обработать кота от блох и глистов и сделать ему первую прививку.

Мы вернулись домой, вышли в сад, я выпустила пленника из переноски и ждала, что он стремглав бросится прочь, в свою пыльную нору, но кот спокойно вышел из переноски и сразу же направился к миске с едой. Я незатейливо назвала его Чернышом. Он был не диким, а очень голодным. Из-за подготовки к кастрации кот пропустил свой завтрак!

Итак, теперь у меня было два питомца – кошка, жившая в доме, и кот, обитавший где-то еще, но проводивший много времени в моем саду. Я прорезала для него лаз в стенке уличного туалета – реликта викторианских времен, который больше не использовался по прямому назначению, но стал полезным кошачьим убежищем. По выходным, когда мы приезжали за город, я ставила там миску с едой и миску с водой, а также устроила для него лежанку. Черныш отъелся и избавился от пыли на шерсти, но по-прежнему старался держаться подальше от меня. Может быть, он помнил, что в прошлый раз, когда я его поймала, коту пришлось расстаться со своей мужественностью!

Мне казалось, что он никогда не станет настоящим домашним котом, ведь кот отличался довольно суровым нравом. Однажды, когда я сидела во дворе, он неожиданно прыгнул мне на колени с громким мурлыканьем. Это был решительный переход от страха и осторожности к настоящей любви. Я не раз видела, как запуганные кошки обретали уверенность, и каждый раз это доставляло мне искреннее наслаждение.

Черныш оказался очень ласковым котом и гораздо уютней Мурлыки.

Для этого ему достаточно было просто избавиться от страха.

Я отвезла кота для повторной прививки. Наконец-то был готов результат анализа на вирус кошачьего иммунодефицита, и Черныш оказался совершенно здоровым.

Свою привлекательность для Мурлыки он потерял. Кошка больше не смотрела на кота с восхищением и не любовалась проделками Черныша. Она ясно дала понять, что теперь, когда кот лишился мужественности, для него нет места в ее жизни. Возможно, раньше Черныш привлекал ее своим сильным запахом, а теперь запах заметно ослабел. Кошки различают друзей и врагов по запаху, и сильный запах самца, как запах лосьона после бритья, остается привлекательным даже для стерилизованных кошек.

Конечно, Черныш в глазах Мурлыки и для ее носа изменился к худшему. Несмотря на то что сексом она вовсе не интересовалась, этот новый асексуальный самец ей вовсе не нравился. Теперь кошка отворачивалась от кота, хотя раньше ее к нему тянуло. Как бы то ни было, я знала, что не смогу взять его в свой дом, хотя Черныш туда явно стремился. Он постоянно сидел возле задней двери с самым печальным и умильным выражением на мордашке.

К счастью, кот понадобился моему племяннику. Конечно, сам он об этом не догадывался, но когда я попросила племянника присмотреть за Чернышом, пока мы съездим на месяц в отпуск, он согласился. Я знала, что в детстве племянник обожал книжку «Уличная кошка», в которой рассказывалось о кошке, мечтавшей стать домашней.

Племянник оказался идеальной целью для моего плана. К концу месяца он переименовал черного кота в Мака и согласился со мной, что для уюта и радости в доме ему не хватало только этого кота. Мак долго и счастливо жил у него – и все благодаря нечестной игре одной тетушки, то есть меня!

Без него Мурлыка стала счастливее, да и Ронни тогда еще не был эмоционально готов ко второму коту. Толстая Ада и Толстая Мурлыка приучили его любить себя. Ронни любил обеих, но еще не превратился в преданного кошатника, готового влюбиться в любое пушистое создание с пышным хвостом. Он любил конкретных кошек, а не весь кошачий род. Мне было над чем раздумывать, вырабатывая в муже нежное отношение к кошачьим.

* * *

Образ жизни Ронни не располагал любить домашних животных. Хотя он по-прежнему выезжал в горячие точки, характер этих командировок изменился. Теперь муж занимался темой угонов самолетов. Террористы поняли, что стоит угнать самолет, и они привлекут к себе всеобщее международное внимание. Не все угоны заканчивались гибелью пассажиров, поскольку большинство террористов в то время вовсе не собирались заканчивать жизнь самоубийством. Тогда терроризм был политическим, а не религиозным.

Ронни и его друг Крис Добсон делали репортажи с пары угонов. Это подтолкнуло друзей к идее написать книгу о терроризме – «Комплекс Карлоса». Позже темой занялись разные американские специалисты, но именно Ронни был одним из первых, кто обратил внимание на эту проблему.