Ржавчина

– Сюда, в Зону. Куда ж еще? Вместо того, чтобы жить себе преспокойно на деньги, что «Ойлфорс» ему за руки заплатил, он, прикинь, все до копейки из банка забрал и заказал себе какие-то супернавороченные бионические протезы. Причем в самих-то протезах ничего особенного нет, такие давно уже делают. Однако ж для нашего героя их по особому заказу делали. Догадываешься, почему?

– Нет.

– В них не должно было оказаться ни одной металлической детали. Ни единого проводка. Ни малейшей клеточки. Чтобы нанороботы в Зоне не сожрали. Поэтому и обошлись ему эти протезы в кругленькую сумму.

– И зачем это было нужно?

– Как это зачем? Чтобы в Зону вернуться.

– Вообще-то я полагал, что люди приходят в Зону для того, чтобы заработать здесь денег и потом уйти за кордон. Разве не так?

– Верно, – кивнул Григ.

– Так почему же этот безрукий вернулся?

Григ протянул журналисту пакетик:

– Бери семечки.

Василий взял одну. Как будто и не хотел вовсе, но боялся, что сталкер обидится на отказ.

– Давай я тебе лучше про Виолетту дорасскажу. Так вот. Шел я, значит, сеять мобильники…

– Зачем?

– Видишь ли, в Зоне периодически возникают участки, где техника видоизменяется особенно причудливо и быстро. Вот я и тащил мобильники в одно из таких мест, чтобы потом, через недельку-другую, забрать и посмотреть, чего они после этого стоить будут…

– А говорят, что мутировавшая в Зоне техника за ее пределами не функционирует.

– Мутировавшая техника, – Григ усмехнулся. – Это кто ж такой термин придумал?

– Не знаю, но точно не я. Где-то в прессе встретил.

– Шибко грамотные у нас журналисты, – сталкер искоса посмотрел на Василия, ожидая возражений или хоть какого-то проявления недовольства. Но парень молчал. И даже вида не подал, что слова Грига задели его. – Мы здесь называем это апгрейдом. Устройства после апгрейда в Зоне, за пределами ее, действительно, не работают. Но, во-первых, существуют способы консервации апгрейдов. Тот же мобильник можно обтянуть особой полимерной пленкой.

Коллекционеров такой вариант устраивает. К тому же и здесь, в Зоне, существует немало покупателей, готовых хорошо заплатить за интересный, необычный апгрейд. Во-вторых, работающие в Зоне представители корпораций скупают все необычное, что им приносят. Причем платят, не торгуясь, поскольку – конкуренция. Работа у них такая – изучают загадочные артефакты. Видимо, рассчитывают разобраться в них, чтобы потом использовать за пределами Зоны. К чему это может привести… Ну, да ладно, кто я такой, чтобы за все человечество думать?.. Так вот, значит, шел я с этим вот ранцем, набитым сломанными мобильниками, радовался, понимаешь, жизни, несмотря на отвратную погоду, и никого не трогал. Ну а, как известно, когда все хорошо, то это не к добру. Так и вышло – налетел я на засаду технозомби. Пришлось укрыться в ближайшем доме и держать оборону. Технозомби – они ребята тупые, но упертые. С одной стороны, это хорошо, с другой – не очень. Тактика у них одна – прут вперед, как танки. Получив по башке, отступают, затаиваются на время. А потом – снова вперед. То, что никакой военной хитрости от них ожидать не приходится, это, конечно, здорово облегчает жизнь. Однако ж, поскольку никаких других занятий у них нет, загнав тебя в угол, они могут продержать тебя там до тех пор, пока ты их всех не перебьешь. Или пока что-то другое не отвлечет их внимание. А что может вызвать живой интерес роботизированных мертвяков?.. Зона, как мне кажется, использует их в качестве рабочего материала для экспериментов по сращиванию живой и неживой природы. А после выбрасывает как ненужный мусор. Вот они и бродят, неприкаянные, бряцая оружием и уничтожая все живое, что еще осталось в Зоне… Ну, да ладно. Пока я сидел в той квартире, куда меня технозомби загнали, в перерывах между стрельбой по странно движущимся мишеням приходилось придумывать, чем бы себя занять. Книжку, что у меня была, я быстро дочитал. Оказалась она не настолько интересной, чтобы тут же начать перечитывать заново. Вот я и страдал от безделья… Понимаешь, не могу я просто так сидеть, сложа руки…

– А сейчас? – не упустил случая съехидничать Василий.