Ржавчина

Она познакомилась съ нимъ три года тому назадъ въ Париж у его кузины, Анны Слащовой. Но ихъ знакомство было совершенно безцвтно, хоть Боловцевъ и считалъ долгомъ завести всегда какой-нибудь серьезный разговоръ въ обществ Вры. Потомъ она рдко видала его. Утромъ онъ шелъ завтракать къ Биньону, затмъ халъ верхомъ въ Bois и только обдалъ всегда у Анны; вечеромъ же отправлялся на какіе-то «вечера». Въ театры онъ не здилъ, — серьезныя пьесы ему казались скучными, онъ чистосердечно признавался въ этомъ, а добродушно смяться отъ веселыхъ комедій онъ не умлъ.

Въ воспоминаніяхъ Вры о заграничной жизни Боловцевъ нарисовался очень блдною фигурой. Теперь она такъ хотла видть его, потому что онъ былъ для нея единственнымъ источникомъ узнать что-нибудь объ Анн.

Антрактъ близился къ концу.

Публика начала мало-по-малу уходить въ главную залу. Вра все стояла у косяка.

Какой-то старецъ началъ подозрительно посматривать на нее и нсколько разъ прошелся передъ ней. Она ничего не замчала. Въ голов всплывали, мшались и исчезали картины, письма и слухи…

Наконецъ послышались первые аккорды «Руслана». Второе отдленіе началось. А Боловцевъ не проходилъ еще… Ея нервы отъ сильнаго напряженія въ продолженіе двадцати минутъ были страшно натянуты. Когда дверь въ залу затворилась и она увидла, что остались въ фойе только она, да два буфетчика, слезы подступили къ горлу. Она не могла больше ждать. Ей нужно было сейчасъ же все знать объ Анн.

— M-r Боловцевъ! — вскрикнула она, увидавъ двухъ офицеровъ, проходившихъ черезъ фойе въ залу.

Одинъ изъ нихъ обернулся.

— Это вы, — онъ замялся, не помня фамиліи Вры.

— Удлите мн нсколько минутъ, — торопливо перебила она, усаживая его въ кресло и садясь сама. — Вы успете еще… Я искала васъ… Мн хотлось поговорить объ Анн…

Онъ оглядлся. Они были почти одни. Буфетчики не могли слышать ихъ разговора. Изъ залы доносились пвучіе и могучіе звуки.

— Разскажите мн пожалуйста все, все, что вы знаете про нее, — нетерпливо заговорила она.

— Да вдь она мн только нсколько строкъ передъ смертью написала, — отвтилъ онъ, принимая какое-то строгое, совсмъ несвойственное ему выраженіе.

— Передъ смертью?! — едва слышно переспросила она.

— Да, за нсколько минутъ писала, — пояснялъ онъ, видно не понимая, что именно поразило ее въ его фраз.

— Пишетъ: «Черезъ пять минутъ меня не будетъ. Револьверъ лежитъ тутъ же рядомъ и спокойно ждетъ того мгновенія, когда онъ кончитъ мои страданія».

Вра молчала. У нея не было силы произнести хоть одно слово, хотлось такъ много спросить, но она не находила слова, не знала, съ чего начать.

— Бдная! Жаль, конечно, — такая молодая и уже была такъ ужасно испорчена. Она положительно не въ своемъ ум была. Я ужь давно замтилъ это…

— Постойте, — прервала она его, овладвъ собой, — разскажите мн все подробно. Анна застрлилась?… Гд, когда, отчего?…

— Да вы разв ничего не знаете? — изумился онъ. — Вы были ея самымъ лучшимъ другомъ, — меня она никогда не любила… Я бы долженъ былъ спрашивать у васъ.

— Я не знаю почему, но мн ничего не извстно: съ вашими ни съ кмъ я не вижусь, вдь изъ-за нея же… Все это время я была въ деревн, тамъ я получила и ея послднее письмо. Она его писала въ первыхъ числахъ ноября.

— Ну, а покончила съ собой пятнадцатаго. И обставила все это какъ-то странно, непонятно, какъ и все, что она длала.

— Да вы разскажите все по порядку.

— Я не знаю, что было съ ней въ послдній годъ ея жизни. Въ послдній разъ я встртилъ ее въ Monte-Carlo, за рулеткой. Но какъ встртилъ!?.. Лучше и не вспоминать… Съ тхъ поръ про нее доносились чудовищные слухи. Я не хотлъ врить, не хотлъ слушать. Бдная женщина! Вы не поврите, какъ иногда мн было жаль ее!… Но, съ другой стороны, она носила нашу фамилію… Бросивши мужа, она взяла опять прежнее имя. Согласитесь, грустная извстность… Madame Anna de Bolowzeff не могла льстить всмъ намъ…

Онъ опять отклонился отъ разсказа, опять занялся личными ощущеніями. До нихъ Вр не было никакого дла.

— Когда же вы узнали о ея смерти? — спросила она нетерпливо.

— А вотъ я вамъ все разскажу, — началъ онъ, повернувшись на кресл въ ея сторону. — Шестнадцатаго ноября утромъ тетка Александра Аркадьевна получаетъ телеграмму изъ Ліона. Annette проситъ ее пріхать по нужному длу въ Ліонъ, H^otel de France. Можетъ не особенно торопиться. Ну, вы знаете, Александра Аркадьевна всегда въ длахъ, всегда занята. Да притомъ она какъ-то совсмъ охладла къ Annette. Она не придала телеграмм большаго значенія, хоть и говорила, что подетъ, когда окончитъ дло по контракту съ арендаторомъ ея симбирскаго имнія. Вдругъ вечеромъ вторая телеграмма: содержательница H^otel de France увдомляетъ, что Annette застрлилась въ ночь, съ пятнадцатаго на шестнадцатое.

— Да какъ она попала въ Ліонъ?…