Ржавые паруса

Все это принадлежало не ему. Случайным, незваным гостем он приоткрыл дверь в яркий мир чужих жизней. Лучшее, что он может сделать — помочь Фелиции выбраться с Лаймерины и предоставить автоматон ее собственной изломанной судьбе. В секторе Фузии хватает необитаемых планет, где могли бы поселиться альясы.

А если завтра, через седмицу или через несколько часов королеве хищных тварей вздумается явиться на свет?

В небесах оглушительно громыхнуло, разъяренные боги Лаймерины разорвали пополам лязгающий кусок жести. Скопившийся дождь разом хлынул кипящей, хлещущей стеной, барабанящей по поникшим листьям. Запрокинув голову до хруста в позвонках, Сайнжа ртом поймал разлетающиеся капли и побежал к вельботу.

Альясы вдвоем взгромоздились на борт корабля. Ощерившиеся, в ореоле мельчайших брызг и синевато-белом взблеске молнии, они представали истинными чудовищами, выкарабкавшимися прямиком из недр кошмарнейших снов. Уродливый нарост на месте отстреленной охотником лапы Тени набух и раздулся вдвое, сочась призрачно-зеленоватой кровью. Альяс передернулся всем телом, корявый бугор сморщенной кожи и чешуи лопнул, выбросив фонтанчик липкой слизи. Изнутри, разворачиваясь, высунулась новая конечность — короче и на вид мягче утраченной, с загнутыми внутрь когтями. Скрипуче пощелкивая, Тень распрямил новобретенную лапу, и пронзительно зашипел.

Глава 5.

Боумантессе, управляющий шахты Хаабо.

Любое разумное создание понимает, когда приходит пора отринуть доводы фальшивой гордости и воззвать о дружеской помощи. Широкий пояс лопающихся волдырей замкнулся вокруг обширного торса таульгар, превратившись в багрово-сизый воспаленный кошмар, исходящий волнами боли — как будто под кожей сновали миллиарды жгучих муравьев. Доктор Йиюмбике, посреди ночи выдернутый из гамака и спешно призванный в Малый Дом, начал сеанс врачевания с того, что от души отчитал управляющего за пренебрежение собственным здоровьем. Под сдавленное кряхтение Боумантессе расчесанную язву щедро обмазали вязкой субстанцией и безжалостно обкололи инъекциями. На долгое мгновение, пока слаик возился с бинтами, жгучая резь сделалась невыносимой, однако после перевязки нахлынуло почти забытое, прохладное облегчение.

— Завтра после дневной пересменки приходите ко мне, — зевая во всю пасть, Йиюмбике собрал пустые ампулы и лишние бинты. — Взглянем, начнутся ли изменения к лучшему. Покойной вам ночи.

Теперь управляющий неловко топтался в крохотной приемной доктора, по сути, в выгороженном холщовым полотнищем уголке госпиталя, куда вместились стол, хлипкие раскладные стулья да шкаф с книгами и лекарствами. Йиюмбике задерживался, до таульгар долетал его раздраженный голос. Доктор препирался с пациентом, настаивая, что тому далеко до выздоровления. Больной, из горняков-хумансоо, надрывно возражал: компания не настолько щедра, чтобы оплачивать работнику время, протраченное на больничной койке. Еще и штраф от души впаяют. Будто он нарочно под эту треклятую вагонетку сиганул, кости себе переломать. Гляньте сами, доктор — нога сгибается? Сгибается! Махать кайлом ему покамест не по силам, но катить тачку с отвалом — завсегда пожалуйста. Доктор, ну войдите в положение! Шлепните печать, допустите в забой. Я сюда заработать вербовался, а так вообще без штанов останусь!

— Под твою ответственность, — раздраженно скрипнул Йиюмбике, оборвав причитания человека. — Отпускной лист предъявишь бригадиру. Прочь с глаз моих.

Вжикнула подвешенная на медных кольцах занавеска. Слаик вошел, протирая шестипалые конечности влажной салфеткой и сухо кивнул управляющему:

— Присаживайтесь. Заполню журнал и сразу займусь вами. Как ощущения? За ночь не появлялись чесотка или сухость под языком?

— Нет, но у меня... — начал Боумантессе, и тут снаружи плеснуло тревожным галдежом. Наружное полотнище резко откинулось. В белом ливне полуденного света кто-то решительно шагнул через полотняный порог.

— Доброго дня присутствующим, — прозвенел тонкий, режущий ухо голосок. — Извините, мы без приглашения…

Спустя почти декаду охотник с Найхави (которого Боумантессе в глубине души полагал давно и безнадежно принявшим смерть от клыков хищных тварей) вернулся из рискованного странствия по Великим лесам Лаймерины. Выглядел он хмурым и изрядно потрепанным, и вдобавок нес на руках малорослого человека. Когда Вольный заботливо усадил живую ношу на одну из табуреток, доктор Йиюмбике удивленно прищелкнул языком. Вместо окровавленных трофеев охотник приволок из джунглей женщину-хумансоо — взъерошенную, испачканную, в драном платье и с противоестественно раздутым животом.

— Фелиция, — кратко представил незнакомку Вольный. — Единственный уцелевший член экипажа с борта, перевозившего альясов. Нападений на рудник больше не будет. Вот ваши кварцолиты, — из заплечного мешка он вытряхнул запечатанный сейф и перебросил его ошеломленному таульгар. — Второй потерялся. Фелиция, это управляющий рудником Боумантессе и доктор Йиюмбике.