Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

С этой точки зрения уже совсем по-другому могут выглядеть приказы по наступлению фашистов на Сталинград. Немецкое командование вынуждено поступать и думать неправильно, так как оно по-прежнему верит «своему» агенту. Из-за этого в нужное время резервы фашистов находятся совсем не там, где надо. Приказы отдаются уже с неверным учетом реальной обстановки. Они вместе с «дезой» «Макса» во много раз увеличивают слабость немецких войск и повышают шансы на успешное завершение операций Красной армии на советских фронтах.

В коллективе советских генштабовских «бперов» постоянно функционировала группа специально выделенных высококвалифицированных «направленцев». В их обязанность входила отработка правдивых, но в реальности ложных данных. В центральном аппарате органов госбезопасности поддержание хороших контактов с Оперативным управлением Генштаба было сконцентрировано, в частности, в руках заместителя начальника 2-го (контрразведывательного) управления НКВД генерала Л. Ф. Райхмана. [8]

В таком тяжелейшем психологическом и дезинформационном поединке (в отместку за немецкую операцию «Кремль») Сталин вчистую выиграл у Гитлера. А у противника было полное удовлетворение: наконец-то от подготовленного и засланного к Советам агента, «Макса», шла настоящая информация! В этом случае можно было еще больше показать фюреру нужность работы абвера.

На это также рассчитывал советский Главковерх. Он понимал, что хорошо составленные данные в шифровках «Макса» постепенно приучат Гелена, Канариса, Гальдера, Гитлера и других руководствоваться их данными! А ему остается лишь своевременно, тонко регулировать степень и направленность информации для германского руководства, исходя из стратегических замыслов советской Ставки, а также тех целей и задач, которые стояли перед Красной армией в период боевых действий в 1942–1943 годах.

Неслучайно окончательные решения по действиям частей вермахта и геринговских люфтваффе на Восточном фронте, как правило, не принимались до поступления анализа от службы «Иностранные армии Востока» ОКН, основанного в том числе и на шифровках «Макса». Генерал Гелен и другие крупные фашистские специалисты-разведчики в своих послевоенных воспоминаниях отзывались об «источнике из Москвы» как о большом достижении службы Канариса. [9]

Но, как бы там ни было, любая дезинформация выражалась в первую очередь в определенных действиях тех, кто принимал участие в ее составлении, апробации, внедрении и, наконец, получении желаемого результата. Иногда за самым малым обманом, нужным советскому командованию, стояла большая организационная работа, порой немалого числа людей. Особенно на фронте, на полях сражений. Именно о такой проводимой работе докладывал на самый верх прямой руководитель операции «Монастырь»:

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

Докладная записка начальника 4-го Управления НКВД СССР П. А. Судоплатова заместителю народного комиссара внутренних дел СССР о результатах направления в спецорганы противника агента «Гейне» от имени легендированной организации «Монастырь» 28 марта 1942 г.

17 февраля с. г. за линию фронта на Гжатском направлении по агентурному делу «Монастырь» был переброшен агент 4-го Управления НКВД СССР «Гейне» под видом курьера существующей в Москве церковно-монархической группы.

Направляя нашего агента к немцам от имени организации, мы имели в виду следующие задачи:

1) создать канал, по которому можно будет забрасывать нашу специальную агентуру в Германию и на оккупированную территорию;

2) дезинформировать германское командование о положении в СССР;

3) выяснить круг вопросов, интересующий германскую разведку в СССР.

Находясь на оккупированной территории в течение месяца, «Гейне» побывал в Гжатске, Смоленске и Минске.