С аквалангом в Антарктике

Мне предстояло уточнить на дне места сбора количественных проб. Чтобы выяснить количество донных обитателей, на грунт укладывают рамку размером в 0,25 или 1 квадратный метр. Животных, оказавшихся внутри рамки, тщательно отделяют острым скребком и переносят в специальную сборочную сетку, которую плотно закрывают. Оторванные от грунта мелкие животные очень легко расплываются во все стороны, и полностью собрать их даже с такой небольшой площади, как 0,25 квадратного метра, гораздо труднее, чем может показаться с первого взгляда. Ценность количественных проб состоит не только в том, что они позволяют определить, сколько животных на дне моря: в них попадает множество мелких, часто почти микроскопических организмов, которых водолаз под водой просто не замечает и которые лишь случайно оказываются в выборочных, качественных сборах.

Я спустился вниз и стал тщательно осматривать дно; впечатление было почти таким же сильным, как и при первом погружении, но теперь я замечал гораздо больше животных: вот на малой глубине растут кустики гидроидных полипов, животных, родственных пресноводной гидре, из тонких полупрозрачных трубок выглядывают венчики розоватых щупалец; кое-где на дне лежат кустики красной водоросли — филлофоры, они никак не прикрепляются к грунту, а это возможно только в совсем спокойных водах. Но больше всего водорослей было на морских ежах, некоторые из них таскали на себе целую клумбу. Среди ежей и гидроидов ползали по дну голожаберные моллюски, большие, почти в ладонь, удивительно яркого белого цвета. Они попадались в основном на мелководье, где было довольно темно, и, казалось, испускали яркий фосфорический свет.

Все эти животные образовывали четыре зоны. У самого берега располагалась зона, где дно было покрыто мохнатым ковром мельчайших диатомовых водорослей и массой мелких витых моллюсков. Глубже тянулась зона, где встречалось много гидроидов, морских ежей, небольших морских звезд — здесь разнообразие животных было уже гораздо больше. Крупные кусты мягких кораллов покрывали отвесный склон так густо, что между ними трудно было различить животных, обитающих на поверхности скал, — эта была следующая зона. И наконец, на глубине около 30 метров на ровном грунте снова встречались морские ежи, а наклонные скалы заселяли поразительно разнообразные губки, кораллы и гидроиды. В каждой из этих зон следовало собрать по три-четыре количественные пробы.

Закончив осмотр и прикинув, где расположить площадки для сбора, я поплыл к берегу, чтобы подробнее изучить мелководье. Неожиданно заметил, что впереди что-то белеет. Оказалось, что это стена, состоящая из полупрозрачного сероватого льда, из-под которого чуть просвечивало скалистое основание. Стена отвесным каскадом опускалась на глубину около 10 метров, местами на ней росли тонкие и изящные ледяные кристаллы. Как это ни странно, она была населена: прямо на льду сидели вездесущие ежи и морские звезды. Ледяная стена в окружении темных скал, покрытая яркими морскими животными, была удивительно красива. До сих пор мне не совсем понятно, как она могла образоваться. Все скалы вокруг были покрыты отдельными ледяными кристаллами, но больше нигде не было видно ничего подобного. Быть может, пресная вода стекала с острова в море именно в этом месте.