С аквалангом в Антарктике

Но вот лунка была свободна, и я снова планировал вниз, испытывая чувство невесомости и блаженного покоя; окружающий меня голубой мир казался каким-то нереальным. На этот раз я спланировал поближе к берегу и коснулся дна на глубине 32 метра. Все здесь было похоже на виденное глубже, но животных было поменьше. Тут тоже виднелись целые цветники морских лилий, грациозно изогнувших свои лучи в кристально чистой воде; они принадлежали по меньшей мере к трем различным видам. Особенно эффектны были крупные фиолетово-черные лилии, они резко отличались от обычных, лишенных пигмента и поэтому имевших белый или сероватый цвет. Скопления светло-пурпурных асцидий напоминали цветочные клумбы, дно было богато населено, скал не было видно под покровом гидроидов, губок, мягких кораллов. Рыбы, которых было довольно много, казались ручными, они лишь медленно сторонились, отплывая в стороны при моем приближении. Неожиданно на меня из-под камня уставились выразительные злые глаза на вытянутом длинном сером рыле: это был плугарь, хищная антарктическая рыба, внешне немного похожая на щуку. Плугарь выплыл из-под камня и направился прямо ко мне, перебирая в воде плавниками. Примерно в полутора метрах от меня он остановился, и некоторое время мы стояли друг против друга. Плугарь был около 40 сантиметров длиной и, видимо, решив, что я для него слишком крупная добыча, повернулся и медленно уплыл.

Я собирал образцы животных — многие были уже знакомы по предыдущим погружениям, но немало было и новых — и постепенно поднимался выше. На глубине около 25 метров губки и гидроиды сменились, как и у острова Строителей, зарослями мягких кораллов. Кое-где среди них виднелись очень крупные, до полуметра в диаметре, ярко-оранжевые морские звезды, таких нам еще не приходилось видеть. Звезды были вздутые, с пятью короткими и толстыми, необычайно правильными лучами.

Это случайное погружение оказалось очень приятным, а сборы интересными. Впрочем, на этом месте нам еще предстояло работать в конце нашего пребывания в Мирном.