Читаем С чего начиналась фотография полностью

Статья 14-я. Доход членов Товарищества, исчисляемый с чистой прибыли, распределяется поровну между г-ном Ньепсом как изобретателем и г-ном Дагерром за его усовершенствования».


Как видим, все предложения Дагера включены в договор. Таким образом, Дагер сразу же взял инициативу в свои руки. И еще одна немаловажная деталь. В договоре вовсе не упоминается название изобретения - «гелиография». Можно предположить, что сделано это было по настоянию того же Дагера - вряд ли Ньепс по собственной воле отказался от придуманного им названия, которое к тому же наиболее полно раскрывало сущность изобретения.

К договору была приложена «Записка о гелиографии», составленная Ньепсом, в которой он детально описал весь процесс получения снимков своим способом. В «Записках», в частности, несколько раз упоминается йод как вещество, используемое для чернения пластинок.

После подписания договора Дагер и Ньепс условились о способе сохранения тайны переписки. Для этого они разработали специальный шифр, секрет которого состоял в том, что все применяемые изобретателями вещества и операции с ними заменялись определенными цифрами. Они-то, эти цифры, и ставились в письмах вместо веществ и операций. Ключ к шифру имели, разумеется, только Н. Ньепс и Дагер.

Совместная работа Ньепса и Дагера. После заключения договора все опыты теперь по предложению Дагера велись только в одном направлении - получение снимков с натуры камерой-обскурой. А для этого прежде всего необходимо было решить два вопроса: ускорить процесс (прежде всего время экспозиции при съемке) и увеличить контрастность снимков, слишком слабую при способе Ньепса.

Имея теперь компаньона, обладающего «знаниями и талантами», Ньепс, дабы не ударить лицом в грязь, с еще большей настойчивостью принялся за работу. Первое время работы велись в основном с веществами, с которыми ранее работал Ньепс. Это: лавандовое масло, белое нефтяное масло, спирт, асфальт, сандарак, шеллак, вода и др. В это время Ньепс упорно ищет такой состав лака, который обладал бы повышенной светочувствительностью, а в качестве подложки пробует то литографский камень, то черный мрамор, то медные или стальные пластины.

В свою очередь, Дагер также приступил к работе. Правда, уделял он ей времени значительно меньше, чем Ньепс. Причины этому были самые разнообразные: путешествия, работа над картинами для диорамы, дела, связанные с хлопотливыми обязанностями владельца зрелищного заведения, предполагаемый переезд на жительство в Лондон и т. п. Да и работа его над изобретением носила на первых порах несколько сумбурный характер. Не имея к тому времени каких-либо собственных достижений, более того, еще только помышляя о возможности найти свой способ химической фиксации изображения, ему пришлось, можно сказать, начинать с нуля, нередко тратя впустую время.

Так, Дагер какое-то время вынашивал утопическую идею, согласно которой светочувствительность веществ в наблюдаемых Ньепсом реакциях вызывает вовсе не свет, а… электричество. Настаивая на своей версии, Дагер уверял Ньепса, что это не какая-то там выдумка, а результат его, Дагера, опытов. Затем, развивая свою идею дальше, он вводит в обиход термин «электрическая жидкость», с которой он якобы проводит опыты. Вот один из них, описанный в письме к Ньепсу от 29 февраля 1832 г.: «…я производил несколько опытов с 35 (электрической жидкостью), но погода в это время была неблагоприятна, и вещества не имели той чувствительности, которой отличаются употребляемые мною сейчас. Я убедился, что 35 (электрическая жидкость) действует совершенно так же, как и 46 (свет). Пластинки, обработанные 20 (йодом), и другие пластинки, обработанные 5 (сирийским асфальтом), будучи подвергнуты действию 35 (электрической жидкости), посредством сильного разряда оказались после этого в таком же состоянии, как если бы я подверг их действию 46 (света) в продолжение получаса. Этот результат не подлежит сомнению, так как он удавался мне много раз. Итак, не нужно удивляться, что при 37 (грозе), когда 38 (воздух) насыщен 35 (электрической жидкостью), результат получается скорее, чем с помощью 56 (солнца). Я даже предполагаю на этом основании, что если пропустить 46 (свет) через 35 (электрическую жидкость) перед введением в 13 (камеру-обскуру), он бы ею зарядился, потому что, как мне кажется, свет жадно соединяется с электричеством; но сделать это, по-видимому, трудно; разве только жидкости или 90 (газы) могут помочь делу».

Не правда ли, все это очень напоминает средневековый трактат по алхимии? Вряд ли сам автор понимал, о чем он пишет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-популярное издание

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии
Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии

Основоположник американской военно-морской стратегии XX века, «отец» морской авиации контр-адмирал Брэдли Аллен Фиске в свое время фактически возглавлял все оперативное планирование ВМС США, руководил модернизацией флота и его подготовкой к войне. В книге он рассматривает принципы военного искусства, особое внимание уделяя стратегии, объясняя цель своего труда как концентрацию необходимых знаний для правильного формирования и подготовки армии и флота, управления ими в целях защиты своей страны в неспокойные годы и обеспечения сохранения мирных позиций в любое другое время.

Брэдли Аллан Фиске , Брэдли Аллен Фиске

Биографии и Мемуары / Публицистика / Военная история / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Исторические приключения / Военное дело: прочее / Образование и наука / Документальное