С чистого листа 2

Уже в своем офисе я разговаривал с Марти о законопроектах, которые мы собирались представить. План был такой, что после присяги и начала сессии Палаты мы бы поддерживали давление, предлагая каждый день по новому закону. У меня было два законопроекта, которые я собирался предложить. В обоих случаях мне нужно было позаботиться о том, чтобы к ним была заготовлена небольшая речь. Хоть и не стоило бы надеяться на то, что хотя бы один из них покажут по новостям, были шансы, что все сконцентрируются на том, что мы делали с «Контрактом».

— Как думаешь, что с ними будет делать Клинтон? — спросил Марти.

Я пожал плечами.

— Порхать, как бабочка, жалить, как пчела… Он будет юлить и уклоняться какое-то время, а потом попытается их запрятать подальше или что-нибудь еще. Какие-то он подпишет после того, как попытается их забрать. На остальные он просто наложит вето, и будет надеяться, что вышел сухим из воды. Черт, некоторые из них окажутся в Верховном суде!

— Думаешь?

— Уверен. Постатейное вето, например, это явное нарушение правил законодательной ветви против исполнительной. Точно так же как минимум один или два штата начнут судиться из-за «ИДО». Это будет вопрос права штатов.

— Хреново, что у нас нет лоббистов, которых бы мы могли нанять для таких вещей, — со смехом сказал он. — Мы могли бы лоббировать свои собственные законопроекты.

Марти просто брякнул это вслух, но когда он это сказал, как будто ударила молния. Я замолчал, и он тоже, и мы в восхищении смотрели друг на друга. Он спросил:

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Тебе бы лучше сказать, о чем ты думаешь, — с нетерпением ответил я.

— Я думаю, почему бы нам не основать собственную лоббирующую фирму?

— Я тоже об этом думаю!

— Слушай, это твои деньги, но не похоже, что ты сильно расстраиваешься, тратя их. А что, если бы ты финансировал лоббирующую группу? — спросил он.

— Я так могу? Это законно?

— Не знаю. Может быть. Могу пока только сказать, что это должно быть зарыто глубже любой угольной шахты! Никто, и я имею ввиду – никто не должен об этом узнать, или же это уничтожит все шансы на то, что это сработает! Никто не должен увидеть, как ты покупаешь свои собственные законы. Ты за ночь станешь посмешищем!

— Вот дерьмо! Ты серьезно? Мы можем такое сделать? — спросил я его, — Во сколько это встанет?

Марти с недоверием взглянул на меня, и развел руками. — Черт, вообще без понятия. Ты сможешь достать деньги, чтобы об этом никто не узнал?

— Думаю, что да.

— Просто, блядь, невероятно! Дай-ка мне этим заняться…

— Только тихо! — вставил я.

Марти кивнул:

— …и я тебе все потом расскажу.

Тем же вечером я позвонил Джону Штайнеру и попросил его по-тихому принять меня в офисе в Хирфорде на следующий день. Следующим утром я заехал в его офис, поздоровался со всеми и затем мы с Джоном зашли в его кабинет и закрылись.

— Что стряслось? — спросил он.

— Мне нужно добыть некую неотслеживаемую сумму, вероятно, пару миллионов. Ничто не должно указывать на меня. Как это сделать?

Мой друг странно покосился на меня:

— Простите? Что ты теперь задумал?

— Я кое-что обсуждал с Марти, и мы хотим кое-что попробовать, и для этого нам нужно немного отмытых денег. Мы можем такое сделать?

— Что ты теперь задумал?! Я не буду участвовать ни в чем незаконном!

Я рассмеялся в ответ.

— Ну, мы не думаем, что это незаконно, но это явно будет явно нечисто. Проще говоря, мы придумали идею о создании нашей лоббирующей группы. В смысле, я пишу какой-нибудь законодательный документ, и первое, что происходит – все лоббисты в городе пытаются его разбавить и поучаствовать сами. Так вот, давай станем своими собственными лоббистами и будем бороться! Тушить огонь огнем! Правда, единственный способ – это сделать наших лоббистов тайной, чтобы никто не мог утверждать, что я проплачиваю собственные законы.

— Чем ты на самом деле и занимаешься.

— Именно!

— Мне стоит доложить о тебе в Национальный комитет! — возмутился он.

— Право клиента о неразглашении, — упрекнул его я.

Джон фыркнул и показал мне один грубый жест. Я не слишком переживал. Он бы больше визжал, если бы это было больше незаконно, а не просто шло вразрез с Национальным комитетом.

— Ладно, дай мне разобраться с этим. Я дам тебе знать. Опять же, не говори об этом никому, кроме своего друга, потому что дело будет очень нечисто.

Я поблагодарил его и покинул офис, а затем поехал в Вестминстер и улетел в Вашингтон, чтобы сделать там пару дел. Через неделю он вызвал меня и Марти на встречу в своем офисе. Я отправил Марти в Национальный аэропорт, где его уже ждал Тайрелл. Он довез его до нашего дома, и затем мы поехали в Хирфорд. Я показал Марти все в офисе, и потом мы отправились в кабинет Джона, где тот сидел с еще одним мужчиной.

— Карл, Марти, это Боб Сивер. Объясните ему, что вы оба задумали, — начал Джон.

Я кивнул и пожал руку, протянутую Сивером. Он был довольно заурядной внешности, на пару лет старше меня, с более обширной лысиной, немного грузным туловищем и немного пустыми глазами.

— Приятно познакомиться с вами, мистер Сивер.