С чистого листа 2

На той неделе на курдском фронте не произошло ничего значимого, но домашний фронт несколько накалился. Картер смог получить резолюцию о начале войны. В теории, только Конгресс имел право вводить страну в состояние войны, но от президента требуется защищать нацию. Все это было прописано в Конституции в то время, когда высокими технологиями были мушкеты и пушки, а на коммуникацию требовались месяцы. На самом деле у нас было всего пять случаев, когда Конгресс объявлял войну.

После поражения во Вьетнаме, Конгресс решил ограничить президента с законом в полномочиях. Если убрать все лишнее, то если Конгресс отклонял предложение в течение шестидесяти дней, то они могли перестать спонсировать дело и потребовать от вас убраться оттуда, куда вы забрались. Не было ни одного президента, который не посчитал бы это противоречием Конституции, но мы обычно были очень осторожны с этой темой.

Ответом была "резолюция о начале войны". Больше войны не объявлялись, поскольку они требовали побед. Было куда вероятнее, что сражались за восстановление статуса-кво какой-нибудь богом забытой дыры, чтобы поддерживать торговлю нефтью, чтобы прекратить геноцид, или просто сделать что-нибудь в стране, дабы показать ей, что нам не все равно. В этом случае мы сражались, чтобы защитить курдов, а не чтобы покорить и победить иракцев. Кондолиза Райс попыталась, но не смогла получить резолюцию против Ирака от ООН.

Русские сопротивлялись этому, утверждая, что у нас нет никаких доказательств, и когда резолюция прошла, они наложили на нее Вето. Я позвонил Путину и сказал, что мы все равно войдём туда, и что я надеялся на то, что последние поставки оружия были оплачены, поскольку мы собирались его уничтожить. Война с применением химического оружия стала козырем во всем этом деле, и все неоконсерваторы лаяли и выли на луну о том, как я должен был сделать это ещё в 2001-м.

Поскольку неоконсерваторы также ненавидели Путина, я воспользовался этим, чтобы продвинуть резолюцию вперёд, сделав ее бельмом на глазу Путина. Я получил необходимую для спонсирования резолюцию, и дал юристам поспорить между собой о законах войны на воскресных утренних ток-шоу. Боже, я просто ненавидел весь этот бардак!

Глава 162 - Бонус

Я? Да – я был там, и да, это действительно случилось, именно так, как вы и слышали. Поверьте мне, та ночь ни для кого из нас не была чем-то хорошим.

Почему? Ну, как ни крути, мы проиграли, и проиграли флоту, не меньше. Вы действительно хотите, чтобы я рассказал об этом?

Ну ладно. Видите ли, проиграть флоту было даже не самой худшей частью. И таковой не был даже проигрыш со счётом 34-6. Нет, худшей частью для нас был вызов, который был нам дан сверху не абы кем, а нашим главнокомандующим, и мы облажались прямо у него на глазах.

В тот вечер мы должны были смириться с последствиями – холодным сухим пайком в палатках, поставленных посреди нашего футбольного поля, и это посреди ночи в снег. И видеть то, как наши товарищи усердно пытались нам соболезновать последние пару дней, было довольно сложно. Джош Грэди, наш защитник, пробормотал мне как-то:

— Холодные пайки? Марти, да я лучше ворону съем – и это правда!

Пока мы шли в сторону стадиона из крытого манежа, кто-то проворчал:

— Это что же за человек нас на это подписал?

Игон, наш капитан, не стал спускать этого.

— Приткнись! Это часть солдатской доли. Политики делают ставки, попутно подставляя наши задницы, и нам приходится расплачиваться. На военной службе такое постоянно происходит, так что привыкай!

Кто-то ещё сказал:

— Эй, Барни! Ты как-то был в одной казарме с Роско Бакминстером, а его отец был близким другом президента, он когда-нибудь рассказывал о нем?

«Барни» Барнс на минуту задумался, и затем ответил:

— Да, было дело. Это было довольно забавно, никто и не подозревал, что Роско был знаком с президентом до событий одиннадцатого сентября, когда его отец погиб в Пентагоне. Уже следующей весной во время посиделок он немного рассказал о нем.

Он сказал, что в каком-то смысле он следовал примеру президента Бакмэна в том, что не стоило говорить о вещах, которые могут не так истолковать. Он сказал, что у президента уже было около пятидесяти миллионов долларов к тому моменту, как он оставил службу в звании капитана, и никто, даже его жена, не думали, что у него есть ещё что-то, кроме зарплаты капитана, на которую он мог жить.

Он сказал, что «дядя Карл» был обычным человеком. Он пил пиво с отцом Роско (который, кстати, был черным, как туз пик), играл с детьми, отпускал шуточки, но также и здорово помогал, когда они приезжали. Но ещё Роско рассказывал, что его отец говорил, что президент был не только пугающе умён, как самый сообразительный из всех, кого он когда-либо встречал прежде, но он также был и самым скромным и прямолинейным человеком, которого он когда-либо знал.