С чистого листа главы 1-99

– Полковник, мы никогда не тренировались с этими штуками! – запротестовал он. Это было чистой правдой. Американские десантники тренируются на C-130 Hercules и C-141 Starlifter. А что до этих штук – они последний раз были в ходу ещё до нашего рождения! У них даже радиочастоты другие.

– Я знаю!

– Мы не можем сделать это!

Тут подрулил третий джип, с бригадным генералом Хокинсом, улыбающимся и, кажется, невероятно гордым собой. Мы замолчали, когда он подошёл к нам.

– Разве это не великолепно? – воскликнул он. – Что за чудесные самолёты!

Полковник уставился на него. Генерал Хокинс был из тех, кого называли «пятипрыжковыми». Он прошёл прыжковую школу, когда был новобранцем, отслужил свои три недели тренировок и пять положенных прыжков – а затем поставил галочку в списке и больше никогда к этому не возвращался. О воздушно-десантных операциях он звал едва ли больше моего сына.

– Генерал, – сказал он, – Мои люди никогда не тренировались на C-47. Они не подходят для этого.

– Что ж, тогда это прекрасная возможность попробовать, не так ли?

– Сэр, при всём уважении, они не обучались этому. Они могут пострадать. Мы не можем использовать эти самолёты.

Но генерал Хокинс и слышать этого не хотел. Фактически, в следующие 5 минут говорил только он. А точнее, орал. Мы сядем в эти самолёты. Мы спрыгнем с них. Ему плевать, что это опасно. Ему плевать, что мы не тренировались. Ему плевать, если мы все рухнем и разобьёмся в лепёшку! Мы сделаем это! Иное было бы оскорблением наших гостеприимных хозяев, несмываемым пятном в наших (его!) записях и международным инцидентом. И если лейтенант-полковнику Вилкоксу это не нравится, он может быть заменён, как и любой другой офицер, которому это не нравится!

Лейтенант-полковник Вилкокс сказал Хокинсу изложить приказы в письменном виде, чего Хокинс делать не желал. Почему Вилкокс просто не отказался наотрез – для меня загадка, но он отступил на эти позиции и твёрдо встал на них. Тогда генерал Хокинс вернулся в свой джип, выдал нам ещё порцию идиотских приказов и уехал.

Лейтенант-полковник Вилкокс нервно поглядел на капитана Донована и забрался в свой джин.

– Поглядим, что я могу сделать, но я попробую это выяснить. Убедитесь, что в главном самолёте есть место для меня. Если мы будем это делать, я пойду первым! – и он отчалил.

Донован повернулся ко мне:

– Ты можешь поверить в это дерьмо?

Я мог ответить только одно:

– Как я могу помочь?

Донован махнул рукой Хайтауэру, и мы вместе забрались в ближайшую гондурасскую пташку. Забравшись внутрь, мы осмотрелись. Она была пугающе примитивной, хотя и любовно поддерживалась в порядке. Также было кристально ясно, что нам придётся быстро учиться прыгать сбоку самолёта. И из С-130, и из С-141 мы прыгали из заднего люка и из боковых дверей. В отличие от С-47, там есть две боковые двери, и задний люк достаточно высок, чтобы не волноваться насчёт того, что ты ударишься об него в прыжке. Обычно мы прыгали из дверей.

Ещё одним большим отличием был размер. Птичка гондурашек вмещала 16 десантников; в Герки входило 60 человек, а в Starlifter – все 100. Будучи внутри гондурасской птички, ты чувствовал себя запертым в банку с сардинами. Для сравнения – современный транспорт выглядит как гараж на 4 машины!

– Простите, сэр, – заговорил Хайтауэр, – могу я внести предложение?

– Прошу, Топ, что угодно!

– Ну, мой старик был десантником во Вторую Мировую, в «Клекочущих Орлах», и он как-то сказал мне, что настоящий фокус при прыжке с таких самолётов в том, чтобы отталкиваться от дверей двумя руками и практически нырять, чтобы не врезаться в верхнюю балку.

Донован секунду глядел на него, а затем перевёл взгляд на меня.

– Ну и радость!

Сэр, давайте возьмём кучу подушек и начнём отрабатывать прыжки с этих штук.

– Так и сделаем, Топ! – кивнул Донован.

Вернувшись наружу и спрыгнув на бетон, Донован позвал троих своих взводных лидеров и троих их сержантов.

– Вот что будет. Мы прыгнем с этих С-47. Это будет как прыжок с Герков, но с парой изменений.

Офицеры и бойцы Донована уставились на него, пока он объявлял изменения. Первый и третий взвод прыгали; второй оставался и обеспечивал поддержку. Мы прыгали налегке – никакого тяжёлого оружия, никаких мортир, миномётов, пулемётов, противотанкового или противовоздушного оружия. Полтора десятка прыгунов на каждом самолёте. Изменения коснулись даже артиллерийского элемента – т. е. меня. Нормальный элемент огневой поддержки состоит из младшего офицера, связного и минимум пары десантников для защиты. Теперь были только я – и связной. Это был один из полудесятка связных и медиков из «11 Браво», приписанных к пехоте. Мы даже урезали личную экипировку. Поскольку по плану, сразу после приземления мы должны были стрелять на дальность, нам выдали снаряды – довольно необычные. Также нам дали трёхдневный паёк. В общем и целом, это был голливудский прыжок, только с оружием и едой.