С чистого листа главы 100-165

– Потому что это не армия, – ответил он. Меня это задело и, похоже, это было видно. Чарли же сказал: – Пап, мне нужно что-то другое. Я знаю, что ты был в армии, но я не могу идти по жизни в постоянном сравнении с тобой. Мне нужно делать что-то другое.

– Все настолько плохо? – мягко спросил я.

– Нет, я не об этом. Просто… мне нужно что-то другое. Девочки же больше похожи на тебя. Холли и Молли… я могу представить их учащимися в колледже, в виде ученых или чего-то в таком духе, как получилось у тебя, но меня бы такое с ума свело! Я никогда не стану офисным парнем, так что дай мне попробовать нечто иное.

Я взглянул на Мэрилин, и мы оба устало переглянулись. Мэрилин отправила нашего сына спать, и затем взглянула на меня. Она ничего не сказала.

Я же просто проговорил:

– Морская пехота?!

Она же только рассмеялась.

Оказалось, что у моей власти в качестве организатора были границы. Я мог отложить или повлиять на законопроекты, но я не мог их остановить. Например, в случае с законом Грэмма-Лича-Блайли, известному, как Акт о финансовой модернизации. Уолл Стрит продвигала его жестко, очень жестко! Ради модернизации, они хотели, чтобы мы свернули закон Гласса-Стигалла со времен Великой Депрессии. Были и мелкие моменты, но для меня это был важный вопрос.

Закон Гласса-Стигалла поручал разделять коммерческие банки с инвестиционными. Коммерческие банки – это то, что обычные люди называют банками, где они берут свои кредиты с ипотеками и обналичивают чеки. С другой стороны, инвестиционные банки были основой того, что было известно как «Уолл Стрит». В них можно владеть акциями и облигациями, или же пенсионным счетом. До ощутимой степени Бакмэн Групп можно было считать частью Уолл Стрит, поскольку мы очень много вкладывали, и у нас были клиенты и инвесторы. Существовала большая разница между тем, как эти две группы регулировались, и что они могли делать. Главным отличием было то, что если коммерческий банк рухнул – все вкладчики были в безопасности. Тогда бы просто пришли федералы, изучили документы, закрыли банк и продали его, в большинстве случаев за одну ночь. Если же инвестиционный банк сделал неверную ставку на Уолл Стрит, то это тяжело! Вы потеряли свои деньги! Если хотите играть с большими ребятами – носите и большие штанишки.

Я знал, чем закончится эта история, и это было не очень здорово. По факту, это был крупнейший фактор, приведший к развалу финансового сектора в 2008-м. После отмены закона Гласса-Стигалла банки скупили друг друга и стали неотделимы. И уже затем, когда происходило что-либо плохое, вроде обрушения инвестиционного банка, это также утягивало с собой и его часть коммерческого банка, и, в конце концов, федералам пришлось вложить чуть ли ни триллион долларов, чтобы разобраться во всем этом.

Я боролся с этим, и боролся усердно, но слишком многие хотели этого. Я пытался отложить это или переработать, но все считали, что они умнее рынка и экономики. Депрессии? Они уже в прошлом! Мы уже отрегулировали и перехитрили все плохое, что могло произойти. Какое ограниченное мышление. Самой лучшей частью стало то, что все думали, раз я сколотил состояние на Уолл Стрит, то я должен быть влюбленным в это дело. Я дал пару выступлений, походил на ток-шоу и сказал, что я был большим мальчиком, и если бы я облажался, то потерял бы только свои деньги, а не чьи-то еще. Если сам я был только достаточно смел, чтобы ставить только свои деньги, так почему они хотели играть с деньгами общественными? Я мог бы с тем же успехом говорить со стенкой. Я был в явном меньшинстве, когда настало время голосования за эту отмену.

Мне также не пришлось переживать о том, чтобы вести себя прилично с президентом и первой леди. Билл и Хиллари не торопились приглашать меня на ужин, только если это не было запланированным и формальным событием. Это произошло в январе, когда новенькие конгрессмены и сенаторы были приглашены на обычный приветственный ужин вместе с руководством Палаты и Сената. Как жалкий организатор, с речью я не выступал. Я появился на нескольких групповых снимках, какие-то были с президентом, какие-то без него, какие-то с супругами, а какие-то – без. Ровно так же, как и в начале любой законодательной сессии, вы получаете чудные совместные фотографии с президентом, встречающим руководство Палаты и Сената в большом конференц-зале вместе с различными членами Кабинета. Все улыбаются на камеры и обещают вместе работать ради общего блага. А потом мы достаем свои ножи и затачиваем их кончики, чтобы они лучше входили в спины другого.

Общим впечатлением членов команды Билла обо мне было, что даже если бы они могли утопить меня в бочке с мазутом, этого все равно было бы недостаточно.