С чистого листа главы 100-165

– Только если нас не вырвет! – шепнул я.

Через пару недель все стало вдвойне любопытнее, когда на одном из воскресных утренних ток-шоу мое имя было упомянуто, как «рискового» кандидата. Я считался лидером Палаты (насчет позиции организатора это было весьма правдиво, думаю, хотя меня сложно было назвать «прошедшим проверку временем» меньше, чем за один двухлетний срок) и ведущим интеллектуалом в молодом консервативном поколении. Это заставило меня недоуменно почесать затылок, поскольку я не был таким уж консервативным. Утром в понедельник Марти спросил меня об этом, и единственное, до чего мы смогли додуматься, так это до того, что кто-то использует мое имя для продвижения своих идей. Но никто из кампании Буша ко мне не обращался, и это точно.

Через неделю меня выследил Флетчер Дональдсон и позвонил, чтобы спросить о моих мыслях насчет того, что я был в окончательном списке.

– Флетчер, если бы я был в окончательном списке, не думаешь, что кто-нибудь сообщил бы мне об этом? Откуда ты все это берешь?

Он отказался рассказать мне, и я рассказал Марти и Мэрилин об этом последнем слухе. В большинстве случаев, считалось хорошим знаком, если известно, что вы в окончательном списке. Это показывало «серьезного» лидера, достойного внимания высшего кабинета, кто бы такого не захотел? Я даже слышал о конгрессменах и сенаторах, лоббирующих номинантов в президенты, чтобы те говорили, что они в окончательном списке, чтобы это помогло им в их обычном переизбрании.

На второй неделе мая Марти объявил, что у меня назначена встреча с парочкой сотрудников из предвыборной кампании губернатора Буша, но проходить она будет в кабинете организатора. В каком-то смысле это меня не удивило; на самом деле я бы больше удивился, если бы они не хотели встретиться с организатором. Я проехал по подземке из своего офиса в Рэйберне в офис организатора в Капитолии. Что же меня удивило – так это то, что как только их проводили и мы сели, они объявили, что были не от кампании как таковой, а из офиса Дика Чейни.

– Господин конгрессмен, – начал один из них, – мы хотели поговорить с вами о том, было бы вам интересно стать номинантом на пост вице-президента.

Я пытался скрыть удивление. Это точно не походило на то, чего я ожидал от этого разговора.

– Это предложение работы? – улыбаясь, спросил я.

– Это было бы несколько преждевременно, – отметил другой. – Нам просто любопытно узнать ваше мнение о слухах, которые нынче ходят вокруг Капитолия.

– Я слышал об этих слухах. И мне тоже это любопытно. Я точно знаю, что не я это начал, но кто же? Есть идеи, господа?

Сотрудник номер один только улыбнулся и покачал головой:

– Не совсем, господин конгрессмен.

Конечно, это сделали мы.

В это время мои мысли метались из стороны в сторону. Было ли это частью процесса подбора? Слить имя и посмотреть, что произойдет? Начнет ли кандидат как-либо реагировать на это? Начнет ли он проталкивать свое имя в прессе, или говорить, что ему это не нужно, или возмущаться насчет других кандидатов? До этого я не делал ничего из перечисленного. Моими ответами была всего лишь вариация двух фраз, и я снова высказал обе.

– Ну, конечно же, я хочу сделать что-нибудь, что в моих силах, чтобы помочь губернатору Бушу в его стремлении в Белый Дом. Я просто удивлен тому, что мое имя вообще прозвучало, когда есть еще столько более известных кандидатов.

– Господин конгрессмен, вы никогда не выступали в поддержку губернатора Буша во время праймериз. Почему же так? – спросил номер два.

Я отрешенно пожал плечами.

– Я всегда придерживаюсь позиции, что мне стоит поддерживать потенциального победителя. Я забочусь о будущем. Если бы я поддержал губернатора, я бы просто расстроил сенатора МакКейна, а мне с ним еще работать. Если я поддержу сенатора МакКейна, у меня будет ровно та же ситуация с президентом Бушем, если он победит, а даже если он и проиграет, то я не хотел бы оскорбить его отца, первого президента Буша, которого я очень уважаю, – это казалось вполне хорошим аргументом. – К тому же, я почти единственный Респубиканец в Девятом Округе Мэриленда, и не думаю, что я смогу кого-либо еще в штате склонить к тому, чтобы проголосовать за Республиканца. Подозреваю, что Мэриленд будет голосовать за Эла Гора, – я сказал все это с легкой усмешкой.

Я получил улыбку в ответ. Второй спросил:

– Вы же поддерживали отца губернатора, верно?

– Очень даже верно. Он был на посту, когда я впервые побывал на Капитолийском Холме, и я считаю его приятным джентльменом и хорошим президентом. Я точно поддерживал его в его кампании по переизбранию, – четко ответил я.

Первый кивнул и сказал:

– Возвращаясь к теме, почему мы здесь. Так что вы думаете о том, чтобы быть в списке кандидатов?

Я уставился на него на мгновение, а затем переводил взгляд с одного на другого и обратно. Они не улыбались, и было не похоже, чтобы они шутили.

– Серьезно? Меня рассматривают на внесение в окончательный список?

– Да, сэр. Серьезно. Ваше имя было принято на рассмотрение в окончательный список.