С чистого листа главы 100-165

• Мы не станем принимать во внимание никакие иные расследования, включая и расследование со стороны министерства юстиции до тех пор, пока расследование военно-юридической службы остается закрытым. Вообще, на случай ответных мер – мы на самом деле хотели, чтобы администрация Клинтона попыталась посадить мне на хвост министерство юстиции, поскольку тогда мы сможем поднять шумиху о том, как они «скрывают правду» и о «двойной угрозе».

• Также любые международные последствия касаемо Гондураса или Никарагуа покажут, какую политику ведет Белый Дом Клинтона в плане международных отношений. Репутация Клинтона в той местности оставляла желать лучшего, так что это играло нам на руку.

• Я бы продолжал искать свидетелей из своей бывшей части и третьей роты. Некоторые из тех ребят знали других, и рано или поздно мы бы нашли их.

• Мы опубликуем те миллионы долларов, которые я пожертвовал армии США и в учебные фонды 82-й Воздушной части. Это бы показало, что я не держу зла на армию, а только на тех мудил, которые наломали дров.

Дик Чейни выступил в роли (по поручению Буша и Роува, а не моему) адвоката дьявола, и пытался найти нестыковки в нашем плане. Он с наслаждением этим занимался. Если честно, то он подтянул некоторые пункты и разбавил другие. Этот человек знал, что делает. Просто мы друг другу не нравились.

К обеду мы уже достигли столького, что Герсон и Скалли смогли составить пару пресс-релизов, в целом, говорящих о том, что я теперь был в состоянии ответить на эти сумасшедшие обвинения, которыми в меня швырялась кампания Клинтона-Гора, и что я выступлю с речью перед зданием министерства юстиции во вторник утром. Мы провоцировали их сесть мне на хвост. К концу дня мы собрали еще несколько тем для обсуждения и написали еще пару речей. С течением дня все больше обзоров в прессе склонялось в нашу пользу. Нашли еще нескольких парней, которых сбросили в Никарагуа, либо же они пришли сами, и все они поддержали историю, рассказанную на «Шестидесяти минутах». Нашли и того начальника военной полиции вместе с его списком судимостей и доказательствами трудоустройства в качестве наемника за границей в конце 90-х. История практически складывалась сама собой!

Той ночью я остался в городе, проторчав с Скалли, Фрэнком, Марти и Брюстером МакРайли до самого рассвета. Мы решили, что министерство юстиции не слишком обрадуется моей речи у их дверей. Попытаются ли они нас заткнуть? Что тогда будем делать? А если они нас оставят, но затем попытаются нас остановить? Что, если они направят мне повестку в суд, или предъявят ордер, или даже арестуют меня для допроса прямо на месте? Я позвонил Дэвиду Бойесу и попросил его побыть с нами, просто на всякий случай.

Мы дали речь на стороне здания на Конститьюшн-авеню, напротив Национального музея истории естествознания. Там был широкий тротуар, и там могли разместиться репортеры с камерами. Мы достали подиум и стойку для меня, чтобы я стоял чуть выше, чем все, и впервые я взял с собой трость на общественное выступление. Большую часть времени я оставлял ее где-нибудь и старался скрыть свою хромоту. Но не сегодня – сегодня она была «доказательством» моего героизма. С нами были представители всех телеканалов и телерадиосетей вместе с несколькими газетными репортерами. В стороне я также приметил нескольких человек из министерства юстиции, которые пялились на нас.

Я дал свою речь, и затем выслушал несколько вопросов. Большинство из них были весьма ожидаемы, и это были те вопросы, которые мы отработали во время подготовительной сессии с Диком Чейни. Может, он мне и не нравился, но это не значит, что я не могу у него чему-то научиться. Вопросы были очевидные:

– Почему вы думаете, что за этим стоит кампания Гора?

– За этим стоит кампания Клинтона-Гора; а Билл Клинтон меня ненавидит.

– Какие у вас есть доказательства?

– А момент не кажется подозрительным? У кого был доступ к засекреченной информации?

– Как можно проверить, не подкупили ли вы как-то тех солдат?

– Всех сразу? На протяжении почти двадцати лет? Ни разу не попавшись?

– Почему вы не содействуете расследованию?

– Какому расследованию? Расследования нет?! Генеральный прокурор расследовал это дело в 1981-м году. Где результаты того расследования?

– Сдались бы вы никарагуанцам для суда?

– Нет!

На этом я свернул эти глупые расспросы и мы закончили.