С чистого листа главы 100-165

Я: Только, когда у нас заканчиваются хорошие и сочные журналисты. (Мэрилин с девочками захихикали)

Боб: Кажется, вот я и попался, не так ли?

Я: Причем с широко открытыми глазами! (Еще смех)

Одна из камер немного повернулась, чтобы показать, как Шторми тихо грызла свою кость в углу. Затем мы вернулись к интервью.

Боб: Так что же за собака эта Шторми?

Я: Она просто обычная американская собака, огромная лохматая животина. Вы же знаете, как мы ее взяли, из того подвала в Спрингборо? Она в себе сочетает столько пород, что о большем и просить не приходится. Она чисто американская собака.

Боб: Что вы подразумеваете?

Я: Ну, похоже, что у каждой страны есть своя собственная порода собак. Есть английские бульдоги, французские пудели, немецкие овчарки, а что же тогда американская собака? Я бы сказал, что американская собака – это дворняга смешанной породы, потому что американцы именно такие.

Боб: Такой же "плавильный котел", только по отношению к собакам?

Я: Именно! В смысле, все, что мне нужно сделать – это просто взглянуть на мою собственную семью. Мы настолько смешанные, насколько это возможно. Мой отец и его семья были англичанами и лютеранами. Мать моей матери была потомком немцев и лютеранкой, но ее отец был англичанином, наполовину англиканцем, и наполовину евреем. Семья Мэрилин состоит из французских канадцев и римских католиков, но со стороны ее отца также вкрался и шотландец. В нашем же поколении все только хуже. Моя сестра вышла замуж за парня с норвежскими и шведскими корнями, и половина братьев и сестер Мэрилин поженились с американцами-поляками и американцами-итальянцами.

Молли: Не забывай про тетю Келли. Она американка-ирландка!

Я: (Кивая дочери и улыбаясь) Видите? Только небеса знают, кого в конце концов притащат домой наши дети! Взглянем правде в глаза, по всей стране есть семьи, как наша, с различными наследиями. Мы с этим справляемся, но нас уж точно нельзя назвать чистокровными. Мы нация смешанных пород.

Мэрилин: Карл, никто не хочет, чтобы его называли дворнягой!

Я: (с улыбкой отмахиваясь) У меня всю жизнь были смешанные породы. Хорошие собаки, крепкие, здоровые, долго живут, верные… Мне нравятся такие смеси. Это здорово.

Холли и Молли переглянулись и издали пару "Гав!", и мы все рассмеялись.

Я не знал точно, как это будет потом смонтировано. Будет ли это все сначала хохотушками, а затем серьезно, или все это будет как-то вперемешку? Нам пришлось бы ждать до воскресенья, чтобы это выяснить. Мне сказали, что рекламу этой передачи начнут показывать с этого вечера.

Пока Мэрилин с девочками все еще сидели там, Шиффер решил задать им пару вопросов.

Боб: Итак, как вы двое адаптируетесь к жизни в Белом Доме?

Холли: Да все еще нормально. В смысле, папа уже был в Вашингтоне, когда мы еще были в первом классе или около того, так что мы уже годами ездим туда-сюда в Вашингтон и обратно.

Молли: Это довольно классное место. Тут куча всяких разных комнат и залов. Это как будто бы живешь в музее. Хотя это и немного странно. Ну, кто же живет в музее?

Боб: Как много времени вы здесь проводите? Вы же на самом деле живете в Мэриленде, верно?

Молли: Да. Во время учебного года мы живем в Апперко, это рядом с Хирфордом, и там мы и ходим в школу. На самом деле мы сюда ездим через выходные или как-то так. Когда папа был в Конгрессе, чаще всего он по вечерам приезжал домой. А теперь он возвращается примерно раз в две-три недели.

Холли: Да, наш дом на самом деле в Апперко. Как только закончится школа, я знаю, что мама переедет сюда на постоянную основу. Мы обе все равно в следующем году будем в колледже.

Боб: (Глядя на Мэрилин) Таков план? Вы собираетесь переехать в Вашингтон на постоянное проживание, когда ваши дочери покинут дом?

Мэрилин: Да. Когда Карл был в Конгрессе, мы жили достаточно близко, чтобы он мог ездить с работы домой, вроде того. Карл мог приезжать домой через день и почти каждые выходные.

Боб: На вертолете.

Мэрилин: Это было несколько необычно, но мы справились. Нам нравится, где мы живем, и нравится, что наши дети ходят там в школу, и мы не хотели, чтобы для них все слишком сильно менялось. Все стало сложнее, когда он стал вице-президентом, но он все еще мог иногда приезжать домой. У нас всегда была мысль о том, что, когда девочки покинут отчий дом, то я смогу переехать туда на постоянную основу.

Боб: (обращаясь к близняшкам) Куда вы собираетесь поступать?

Холли: В Университет Мэриленда, в Колледж-парке.

Боб: Почему туда? Я думаю, что вы можете поступить в любой колледж в стране. Почему не в Гарвард?

Молли: Колледж-парк находится прямо рядом с Вашингтоном, и у него репутация в сфере инженерии и науки куда лучше, чем у Гарварда. Я хочу изучить инженерию.

Холли: А я физику.

Боб: Инженерия и физика! Почему эти сферы?

Молли: (Со слегка смущенным лицом) Точно не знаю, почему. Папа был математиком и мог запрограммировать компьютер, а Чарли постоянно разбирал свои мотоциклы, и мы смотрели, как он это делает. Не знаю, почему, но я всегда хотела понять, как именно что-то работает. Этим и занимаются инженеры.