С чистого листа главы 100-165

– Папа, нам нужно уйти с мамой! Нам надо купить платья для выпускного! Мы же тебе говорили, – надавила она.

Я взглянул на Шторми, которая уже сидела на диване рядом с Полом, который чесал ей загривок. – И? Как это связано с собакой? Оставьте ее наверху!

– Она не хочет там оставаться. Ей будет одиноко, – ответила Молли.

Я уставился на них на секунду. – Это Овальный Кабинет! Это Белый Дом! Я ПРЕЗИДЕНТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ! А ЭТО НЕ "ПРИВЕДИ СОБАКУ К СЕБЕ НА РАБОТУ!" – проревел я.

За собой я услышал смешок. И громкое "Гав!"

Холли же просто начала канючить: – Ну, пап, ты должен это сделать!

Молли окончательно решила все, сказав: – Пока, Шторми. Веди себя с папой хорошо! – и затем она чмокнула меня в щеку и умчалась, за ней припустила ее сестра. Они закрыли за собой дверь, оставив меня с собакой.

Повернувшись, я увидел, как Пол и Митч пытались сдержать смех. Несколько помощников прикрыли рты рукой. – Первый, кто засмеется, получает прямую путевку в безработицу! Я давненько никого не увольнял, и я на грани! – предупредил я их. На этот все просто разразились смехом.

Я сел на диван рядом с собакой, и внезапно услышал щелчок и заметил вспышку. Я посмотрел в ту сторону и увидел Эрика Драпера, фотографа Белого Дома, который сделал фотографию. Большую часть времени забываешь о том, что вокруг бродят эти ребята. Они держат рот на замке и постоянно делают снимки, и умудряются запорхнуть и выпорхнуть во время особенно деликатных собраний. Должно быть, он вкрался вслед за девочками, и теперь он снимал, как Шторми сидит на диване между мной и главным казначеем. Я бросил на него шутливый взгляд, он улыбнулся и ушел.

Я особенно всерьез об этом не задумывался. Через пару минут я указал на угол, и Шторми спрыгнула, свернулась в углу и уснула. Во время обеда я выгулял ее и затем отвел наверх в резиденцию. Чего я не ожидал, так это того, что Ари Флейшер, в своей роли очеловечивания "Сильнейшего Человека в Свободном Мире" пропустил это фото в еженедельной фотосводке для журналистов. Это был милый снимок; и он его опубликовал.

В тот субботний вечер на "Прямом эфире" ведущим был Дрю Кэри. В первой трети передачи Даррелл показал сценку, где он играл президента – меня! – а Дрю Кэри был в костюме собаки. Они оба были в Овальном Кабинете, Хаммонд отдавал людям приказы, и потом офис опустел. В это время "я" спрашивал у "Шторми", что делать дальше! Кэри говорил "мне" что делать, а "я" потом задавал еще кучу реально глупых вопросов, за что собака "меня" отчитывала, и "я" следовал указаниям. Сценка длилась минут семь-восемь.

Я этого не видел, но на следующее утро я нашел запись, сделанную Уиллом Брюсисом, и мы с Мэрилин вместе ее посмотрели. Отрывки из передачи также крутили и во время рекламы по воскресным утренним новостям. Мэрилин это показалось забавным, а мне – не очень. Я до этого уже рассказал им, как девочки повесили на меня уход за собакой, и она пообещала немного побольше их сдерживать. Насколько мы оба могли это делать, было под вопросом. И все же Шторми, дающая мне указания, стала повторяющейся шуткой на "Субботнем вечере в прямом эфире".

На этом очеловечивающие усилия Ари заканчивались. Я отказался выступать на ток-шоу или встречаться с журналистами и комментаторами. С каких это пор президентство стало дневным ток-шоу? Я сказал Ари, Фрэнку и Минди, что пора бы уже им напомнить, что это было августейшей организацией, а не реалити-шоу. Уже было достаточно, когда Билл Клинтон играл на саксофоне в Арсенио-Холле и отвечал на вопрос "боксеры или плавки?" Это было только начало! За годы президенты бывали на ток-шоу у Опры, у Эллен, и у Лено и Леттермана, и кандидаты озвучивали свои планы на передаче Стюарта и Колберта. Извиняюсь, но я был президентом, а не ведущим игровой передачи!

Младшее поколение в Белом Доме со мной не согласилось, и разразился спор. Минди сказала: – Если вы хотите дотянуться до голосов молодых и взять их, то вам нужно быть на тех каналах, которые они смотрят. Можете расспросить об этом Ари и Брюса, но определенный процент населения узнает новости не из привычных новостных каналах, а из комедийных новостей и вечерних ток-шоу, и их количество растет.

Я взглянул на Ари, который пожал плечами и кивнул. – Это небольшое количество, но оно растет. Медиа разделяются, и это только часть всего.

– Дайте мне знать, когда соберетесь дать Джону Стюарту пресс-пропуск в Белый Дом, – ответил я.

– Мы до этого еще не дошли, мистер президент.

В этот момент вступился Фрэнк: – Никто не говорит вам идти на вечернее ток-шоу, босс. Что насчет Билла ОРейли или Опры? Они вполне нормальны.

Я покачал головой. – Одно дело проводить пресс-конференцию, даже небольшую, с настоящими репортерами, для настоящих газет и каналов. Там все-таки есть какой-то градус порядочности. А ОРейли и Опра – не журналисты, а комментаторы. Им не нужна информация, они рассчитывают на остроумие! Плевать, что за тема, на таком уровне они все будут серым пятном. Им не нужно умное, или комплексное и глубокомысленное, им нужны только громкие заявления. Извините, не буду.