С чистого листа главы 100-165

Некоторые из таких разговоров проводились лично, а что-то из этого озвучивалось по воскресным новостям. Ценным союзником оказалась сама оборонная индустрия, поскольку одной из обещанных мной вещей было то, что мы не будем обязательно сокращать бюджет, но мы точно его перераспределим. "Локхид-Мартин" боролись за F-15, но Боинг хотели все эти деньги, чтобы построить F-15 и F-18, и также было несколько производителей дронов, которые тоже обещали что-то за небольшой кусок средств. Некоторая часть моего плана подразумевала сталкивание всех лбами. Их планом было увеличение военного бюджета, чтобы им тоже перепало. Они хотели, чтобы Пентагон закупал все эти самолеты И F-35!

Той же весной прошло также и несколько политических мероприятий, которые были нацелены на то, чтобы заставить меня отступить и восстановить программу по разработке F-35. Во-первых, в середине мая вышло неформальное решение Конгресса, который просил о пересмотре вопроса этой программы, которое получило обширную поддержку. Даже самые либеральные из Демократов могли проголосовать за решение продолжать изучение чего-то, особенно, если это было завернуто в финансирование кампании. Я проигнорировал это и не поддался.

Следующим шагом была серия поправок к другим расходующим законопроектам. Это просто волшебная и проверенная временем тактика, чтобы что-нибудь продвинуть, иногда к лучшему, а иногда – нет. Берется обычный законопроект, который нравится всем, например, проект шоссе, и затем лепится дополнение или поправка для чего-нибудь еще. Этим "чем-нибудь еще" может быть что угодно, хоть субсидия для изготовления сахарной ваты (проспонсированная изготовителями сахарной ваты). Иногда они безобидны. Но куда чаще эти поправки бывают спорными, например, как поправка по запрету федерального финансирования контроля рождаемости или требования о продвижении идеи воздержания. Это могло повлиять даже на внешнюю политику, составив дополнение к закону, который бы запретил экспорт презервативов (правые) или требовал от получателей зарубежной помощи не быть военными диктаторами (левые).

Важно было составить дополнение к к чему-нибудь, что должно быть принято, а не то! Если нужно было принять законопроект о бюджете, то его нужно подписывать вместе со всеми дополнениями и поправками. Я мог бы подписать что-либо с безобидным дополнением (та же поддержка сахарной ваты), но если я запрещал дополнение о F-35, то посмел бы наложить вето на закон о бюджете? Тут это уже была игра в "слабо" с национальной экономикой. И это могло всерьез выйти боком! По сути, так и было, когда Ньют закрыл правительство. Он шел с Клинтоном на равных, но в конце все-таки сдался Ньют. Вдобавок к этому можно было поручить своей стороне составить обратное дополнение, которое станет препятствием для противоположной стороны, чтобы никто не захотел, чтобы эту чертовщину приняли!

В девяти случаях из десяти подобное дерьмо никогда не выходит из комитета на уровень, где проводится голосование, или же, если оно все-таки проводится, оно сбрасывается, когда Сенат и Палата сверяют свои версии проекта. Чтобы попасть на стол к президенту, это должно быть что-то действительно особенное, например, когда председатель комитета получает хороший откат. В июне программа по разработке F-35 была снова добавлена в бюджет в качестве дополнения к законопроекту по увеличению расходов на безопасность портов и инфраструктуры, и она прошла через комитеты на уровень Палаты. Проект приняли в Палате, но он провалился на стадии сверки, так что ее снова попробовали вставить в законопроект покрупнее, связанный с общим бюджетом, и в этот раз его приняли.

Перчатка была брошена. Я поручил Мэтту написать для меня текст заявления, что основой крепкой обороны является крепкая экономика, а денег на все сразу не хватит. У меня не было ни единого намерения уходить в дефицит, чтобы финансировать программу, которая прямо обещала увести весь возможный военный бюджет в никуда, особенно при том, что у нас уже были превосходно работающие оборонные системы и оружие. Затем я сказал, что собираюсь наложить вето на этот законопроект. Я ответил на несколько вопросов, после чего вернулся в свой кабинет и наложил вето прежде, чем кто-нибудь смог бы меня отговорить. Конгресс прогнулся и снял это дополнение.

Акции "Локхид-Мартин" рухнули. Конгресс же на самом деле был рад, поскольку они попытались, и получили кучу вложений для своих кампаний, так что это была не их вина. У них не хватило голосов, чтобы перекрыть вето. Я победил, но я знал, что как-нибудь я столкнусь с какой-нибудь паршивой ответной реакцией.