С чистого листа главы 100-165

Республиканская конвенция прошла в конце августа в Нью-Йорке. Я не уделял ей особого внимания, но приглядывал за тем, что там происходит. Нашим общим планом было провести сугубо профессиональную конвенцию. Ни Республиканский национальный, ни избирательный комитеты не хотели никаких неожиданностей! Неоконсерваторов вообще не приглашали, даже на утренние собрания. Может, я и не был настолько же консервативен, как хотели некоторые мои сопартийцы, но в целом экономика была в хорошем состоянии, и мы ни с кем не воевали. Образ, который мы внушали, был таков, что мы были профессионалами, взрослыми, многое повидали и знали, что делаем. Зачем портить хорошее?

Наша конвенция прошедшая в Нью-Йорке была настолько гладкой и ровной, что даже скучно. У Майка Блумберга были свои сумасшедшие в городе, но они были под строгим надзором. Мэдисон-сквер-гарден был тихим. В большей части выступлений указывалось на проекты, которые мы продвинули, на крепкую экономику страны и на международное уважение, которое мы поддерживали. Нашей мантрой были "Ещё четыре года!", и мы повторяли ее с усердием скандирующего мистика.

После завершения конвенции мы изучили результаты. Большую часть лет партия после конвенции наслаждается подъемом своей популярности на несколько пунктов по результатам опросов. Этот год не стал исключением. Демократы поднялись на 4 % и затем спустились обратно, а мы поднялись на 3 % после нашей. Следующим этапом стали бы дебаты в конце сентября-начале октября. Мы с Джоном Керри встретились бы в Хьюстоне во вторник двадцать восьмого сентября, а Джон МакКейн бы столкнулся с Джоном Эдвардсом через неделю, пятого октября, в Спокане.

Вскоре после конвенции я умудрился вляпаться в неприятности. Джимми Картер, бывший президент, за годы стал Демократом-смутьяном. Он порой мог быть тем ещё лицемерным мудилой, говоря людям о том, что Республиканская партия была кучкой бессердечных подонков. Он также считал себя блистательным международным переговорщиком. В начале сентября кучка чеченских террористов захватила в заложники больше тысячи российских взрослых и детей в Беслане, в Северной Осетии. К тому времени, когда русские взяли ситуацию под контроль, сотни жертв уже погибли вместе с самими чеченцами. Джимми Картер умудрился ляпнуть на камеру, что русские неверно подошли ко всей ситуации, и что им стоило начать переговоры и решить все спокойно и мирно.

Нет нужды говорить, что русским это не понравилось. Мне позвонил Владимир Путин и высказался о ремарках бывшего президента. Путин не слишком-то был доволен Америкой. Все могло быть уже не так тепло, как в то время, когда мы провели встречу с соревнованиями по каратэ, но мы все ещё разговаривали. Самой большой проблемой было просто то, что Россия считала себя куда важнее, чем была на самом деле. Они уже получали достаточно средств за счёт экспорта нефти и газа, чтобы начать реформирование своей армии и воздушных сил. Это всё ещё была до невероятного неэффективная система, но теперь у них были какие-то деньги и они хотели больше влияния. К несчастью для русских, у них все ещё была в лучшем случае экономика уровня страны второго или третьего мира. Их единственными экспортными товарами были нефть, газ и дешёвое, но дерьмовое оружие.

Я посочувствовал Владимиру, ничего не обещая. Я принял его звонок, будучи на агитационной поездке в Теннесси, и потом рассказал об этом Джошу Болтену. К несчастью, нас подслушивал местный репортёр с тарелочным микрофоном, когда я сказал: – Кто-нибудь, скажите мистеру Арахису, чтобы он захлопнул свою пасть и пошел построил дом! Все равно это единственное, на что он годен!

Это попало в новости в тот же вечер, и мне пришлось поручить Ари издать извинение на следующее утро. Тогда же процитировали мистера Арахиса, где он сказал, что президенту Соединённых Штатов стоит говорить и вести себя, как подобает президенту Соединённых Штатов, а не как президенту братства пьянчуг. В тот же момент некоторые СМИ выяснили тот факт, что я действительно был президентом братства пьянчуг. (Всем и так было хорошо известно, что я состоял в братстве колледжа, но никто не знал, что я был его президентом.)

Как я и сказал, тот ещё лицемерный мудак.