— Попробуем укрепить его доверие. У меня есть одна задумка, которая должна сработать.
— Грэм...
Он стоял прямо напротив, и мне понадобилось сделать всего шаг, чтобы оказаться рядом с ним. Положив ладони на его лицо, я попросила:
— Сними.
"Вуаль" под моими пальцами растворилась, но ощущения остались прежними. От серой кожи эрзара исходило живое тепло. Волосы на его голове были чуть жестковаты, но мне нравилось перебирать их. А ещё хотелось пить поцелуи с его губ, с каждым глотком испытывая всё большую жажду и теряя связь с реальностью.
Опомнилась я, только когда почувствовала мужские руки у себя под блузкой, и несколько секунд малодушно наслаждалась настойчивыми ласками, прежде чем остановить Грэма:
— Не надо. Мы договорились, что возьмём паузу.
— Ты первая начала, — чуть ли не с обидой возмутился он. — Нельзя так делать! Я ведь могу не захотеть останавливаться.
— Прости, — повинилась я.
Сердце стучало громко-громко, в животе собирался знакомый жар — расплата за неосторожность. Добровольное табу на близость с Грэмом заставляло меня хотеть его в два раза сильнее.
— Мне нужно было напоминание. О нас. И о тебе. Какие бы различия ни лежали между нами, мы можем быть вместе. Я же для тебя не "низшая раса"?
— Это что ещё за разговоры?
Его неподдельное возмущение спугнуло дурные мысли, крутившиеся в голове после беседы с Вэнсом Арли, и Грэм легко догадался о причине моих переживаний:
— Общение с новыми "друзьями" не прошло бесследно?
— Я не могу заткнуть уши и не слушать. Это будет выглядеть подозрительно.
— Слушать и прислушиваться — разные вещи. Я передал тебе Вечный дар как равной. Вспомни об этом в следующий раз, когда появятся сомнения.
— До меня были и другие спутницы. Что с ними стало? Тогда, в самом начале. Ты... ты убивал их?
Слова, сказанные Вэнсом, воскресили знания о прошлом, которые в сознании Нели странным образом существовали без привязки к настоящему. Первая редакция Договора окончательно закрыла печальную страницу истории, где спутники гибли от рук демонов только потому, что те не хотели оставлять в живых созданных ими же человеческих магов.
Сорвавшийся с языка вопрос испугал меня саму. По лицу Грэма я поняла, что ответ меня не обрадует, и приложила ладонь к его губам прежде, чем он что-то сказал.
— Нет, не говори. Я не хочу знать.
— Ева...
Начатую фразу прервал громкий стук в дверь.
Мы с Грэмом одновременно повернули головы, чтобы посмотреть на экран, куда передавалось видео с камеры, расположенной в коридоре перед кабинетом.
Стоявший за дверью посетитель смотрел прямо в неё и, очевидно, не испытывал сомнений в том, что его должны принять.
Петергрэм со вздохом потянулся к пульту, спрятанному под столом, чтобы разблокировать замок. Я поспешно отошла в сторону, на ходу поправляя блузку. Пальцы дрожали.
— Поздравляю с блестяще проведённой операцией! — провозгласил Аланстар, открывая дверь. — Простите, что помешал вашему уединению.
— Не слышу в твоём голосе раскаяния, — проворчал Грэм.
— Ты прав, я его не испытываю, а мои актёрские способности не такие блестящие, как у Евы. На её месте я бы задумался о театре.
— Без Ио спектакль бы провалился, — сочла я нужным отметить вклад Алана. — Спасибо за помощь.
— Выбора у меня не было, я не мог отказать владыке, — напомнил Аланстар. — С трицикломидом вы попали в точку. Могли бы сразу объяснить, что происходит. Ты настолько не доверяешь мне, отец?
— В этой истории я дал тебе право зайти так далеко, как ты сочтёшь нужным, и сразу предупредил, что тебя ждут неприятные открытия. У тебя была возможность остановиться и возможность продолжать свои изыскания. Такой выбор есть далеко не всегда, — спокойно произнёс Петергрэм.
— Ты же знаешь, я не умею останавливаться на полпути.
Аланстар перевёл взгляд на меня. Не было сомнений: он разгадал головоломку.
— Как вы догадались? — со вздохом спросила я.
— Кажется, мы договорились, что будем называть друг друга на "ты".
— Да. В тот вечер, когда ты истекал кровью на моих глазах.
— Нели. Я надеялся, что ошибся. Как же так? Как это случилось?
— Ты не ответил на мой вопрос, а уже задаёшь свой.
С первой минуты возвращения в этот мир я жаждала поговорить с Аланом откровенно, и вот сейчас с трудом сдерживалась, чтобы не убежать. Оставшись без защиты своей легенды, под полным скорби взглядом принца я снова, как и перед отъездом в Квибок, чувствовала себя совершенно беспомощной. Мне нужно было рассказать ему всё, но не для того, чтобы предупредить, а чтобы принять проклятую неизбежность.