С древнейших времен до создания Германской империи

Абсолютизм в рамках империи и в многочисленных немецких государствах имел разнообразные проявления. Но если понимать под «абсолютизмом» неограниченную власть суверенного государя, то такого абсолютизма в имперском союзе не было. В большинстве княжеств Германии существовала такая форма абсолютизма, при которой государь признавался носителем высшей законодательной, исполнительной и судебной власти, но в пределах полномочий, предоставленных ему сословным представительством. Он не мог превысить свои прерогативы без согласия сословий и обязан был соблюдать законные права подданных.

Легитимации абсолютной власти в XVII в. способствовало представление о ней как о силе, которая предотвращает гражданские конфликты, обеспечивает порядок, пропитание, защищает собственность. Соответственно определялись функции монаршей власти: объединить разные властные права, создать собственные постоянные законы и судебный аппарат, органы управления и чиновничество, взять на себя управление церковью и организовать финансы для содержания постоянного войска, создать свою дипломатию. Удавалось это в полном объеме только большим немецким территориальным государствам, в то время как в малых княжествах появились только отдельные элементы абсолютизма. Тем не менее именно государи и их правительства задавали темп политическому развитию. От них исходили наиболее сильные инициативы в управлении, политике, экономике. Они увеличивали свое воздействие на население с помощью полицейских мер, армии и управленческого аппарата. Таким образом, можно констатировать, что, хотя в самых важных для будущего политического развития Германии немецких государствах в XVII и XVIII вв. в целом сильнее всего проявляла себя монархическая власть, нельзя недооценивать и значения сословного представительства.

Император и империя

Мирные договоры, подготовленные в Оснабрюке и Мюнстере, законсервировали политическую организацию империи. Приобретя право на заключение союзов друг с другом и с иностранными державами, германские князья и монархи получили если не полный суверенитет, то значительную государственно-правовую самостоятельность. Одновременно был подтвержден и их расширившийся суверенитет по отношению к подданным. Территориальный суверенитет связал императора обязанностью добиваться согласия рейхстага на все свои действия в рамках империи.

Имперское государственное устройство фиксировалось Вестфальским миром и решениями Регенсбургского рейхстага 1653—1654 гг. В империи сохранялась прежняя вассальная структура. Избранный курфюрстами император представлял империю на внешней арене. Он по-прежнему обладал рядом неотъемлемых прав, часть которых во второй половине XVII в. становилась все более иллюзорной. Так, рейхстаг, который прежде созывал император, в связи с османской угрозой в 1663 г. превратился в постоянно действующий. Не всегда только императором определялась повестка заседаний рейхстага, но закон, принятый рейхстагом, приобретал силу, как и ранее, только после ратификации его императором. Только император обладал правом абсолютного вето. Наконец, он оставался обладателем высшей судебной власти в империи и сохранял право помилования, присвоения имперских титулов, назначения членов имперских судов, нотариусов, дарования привилегий. На деле же компетенция императора как высшей судебной власти ограничивалась апелляционной привилегией князей, в соответствии с которой их подданным запрещалось обращение в имперские судебные инстанции — Имперский придворный совет и судебную палату. Такой привилегией обладали курфюрсты, монархи крупнейших немецких государств, а также некоторые аббаты имперских монастырей, имперские рыцари, имперские города.

Являясь сюзереном, император не мог использовать свои сеньориальные права для усиления имперской власти, ибо в силу традиций он не мог воспрепятствовать передаче ленов по наследству, завладеть вакантным ленным поместьем, по своему усмотрению решить вопрос о передаче лена другому лицу. Император не обладал правом принуждения имперских сословий к соблюдению имперских законов.

Священная Римская империя германской нации оставалась особой формой государства в Европе, но современные историки не видят более в имперских институтах раннего Нового времени исторический анахронизм. В имперской форме государства им представляется некое соединение монархических, аристократических и демократических (в лице имперских городов) элементов. Это не было федеративное государство, члены которого связаны общими законами и единым управлением. Империя не была в полной мере и конфедерацией, сохраняя высокую степень взаимодействия ее субъектов на имперском и межгосударственном уровнях. Налицо крайне специфическая форма государственности, фактически с отсутствующим имперским правительством и постоянно сокращающейся в XVII—XVIII вв. ролью других имперских учреждений.