С думой о Родине

Так, вскоре мы проводили заместителя начальника политотдела армии И. С. Крылова, назначенного после кратковременной учебы начальником политотдела 79-го стрелкового корпуса. С этим корпусом Иван Сергеевич дошел потом до Берлина. Видными политработниками впоследствии стали С. М. Золотов (ныне генерал-лейтенант), В. А. Греков (в Духовщинской операции он был начальником политотдела 124-й стрелковой бригады, ныне генерал-полковник) и другие.

Дни боев за освобождение Смоленщины остались в памяти нашими тесными и многообразными отношениями с населением освобожденных городов и сел.

Прежде всего хочу назвать местных партизан, оказавших наступающим частям значительную помощь. Они наносили чувствительные удары гитлеровцам с тыла, взрывали мосты и дороги, сообщали данные о вражеских гарнизонах, оборонительных сооружениях. В ряде случаев удавалось осуществить эффективную координацию действий войск и народных мстителей, как это было при освобождении города Рудни. Тогда один из отрядов смоленских партизан в решающий момент вошел в район населенного пункта Редьки и создал весьма неприятную для гитлеровцев угрозу перехвата шоссе, идущего на Минск.

Трудно мне передать картины встреч жителями Смоленщины своих освободителей — советских воинов. Истерзанные, измученные оккупантами люди находили в себе силы для выражения великой неподдельной радости, глубокого уважения, стремились хоть чем-нибудь поделиться с бойцами.

Для встречи воинов 61-го полка 19-й гвардейской дивизии в населенном пункте Андроново вышли буквально все жители. Они только что вернулись из лесов и оврагов, где спасались от фашистов, и из своих скудных запасов угощали освободителей молоком, хлебом, вареной картошкой. От имени жителей со слезами на глазах 74-летний Павел Евстигнеевич Шагаев говорил: «Примите, родные, долгожданные воины, наше скромное угощение, нашу горячую благодарность за освобождение от двухлетних страданий».

И так было повсюду.

Вместе с тем мы понимали, что многомесячная оккупация не могла пройти бесследно. В результате вражеской пропаганды некоторые советские люди были сбиты с толку, о чем можно было судить, например, по вопросам, которые иногда задавали воинам: «Сохранились ли в стране колхозы?», «Какие деньги ходят в СССР?», «Удастся ли вывести с территории Советского Союза американские и английские войска?», «Много ли польских и чехословацких частей в нашем тылу сражаются с Красной Армией?» и т. п.

Надо было быстрее помочь освобожденным людям избавиться от нелепых представлений, насаждавшихся врагом.

Командиры и политработники повсюду проводили встречи с жителями, беседы о международном и внутреннем положении нашей страны, о боевых успехах Красной Армии. Политотделы дивизий выделяли из своих резервов газеты, политическую литературу, организовывали демонстрацию кинофильмов, выступления коллективов художественной самодеятельности для местного населения.

Военный совет и политотдел армии еще до начала наступления дали рекомендации командирам и политработникам о проведении работы среди местного населения, выделили для этого необходимые силы и средства. Кроме политико-массовых мероприятий требовалось помочь местным советским органам провести учет общественного имущества, приступить к восстановлению колхозов, возобновить занятия в школах, организовать работу бытовых и культурно-просветительных учреждений. Тыловые органы оказывали по мере наших возможностей и прямую материальную поддержку пострадавшему от гитлеровцев местному населению.

Нам пришлось столкнуться с тем, что часть молодежи, остававшейся на оккупированной территории, принуждалась работать на гитлеровцев, вербовалась в полицейские. И вот теперь эти молодые люди, в том числе бывшие полицаи, сбежавшие перед приходом советских войск от своих начальников в леса, возвращались в родные места, приходили в воинские части и органы власти с повинной. Нестойкой оказалась у оккупантов «местная опора»!

Много месяцев находилась Смоленщина под немецко-фашистской оккупацией. Казалось, гитлеровским палачам было время для насаждения их «нового порядка», для зверских расправ над населением. Но нет! Поспешно отступая под ударами наших войск с последних метров древней русской земли, фашисты продолжали беспощадно истреблять ни в чем не повинных людей.

24 сентября начальник политотдела 19-й гвардейской дивизии полковник В. В. Данилов доложил акт о том, что в деревне Никулино гитлеровские бандиты согнали в несколько домов 85 человек — все оставшееся население деревни — и сожгли их.

28 сентября, рассказала чудом уцелевшая 17-летняя Нина Власова, около ста человек — жители Жичицы, Тимошенки и других деревень — ушли в лесной овраг. Здесь их обнаружили гитлеровцы, открыв по беззащитным людям огонь из миномета. Когда оставшиеся в живых женщины и дети попытались выбежать из оврага, бандиты пустили в ход автоматы.