С философией о жизни

И кто дал тебе твоё имя?-

Жоломан отрешенно взглянул,

Но ответил: : – МАНКУРТ –

Моё имя.-

И не знал он больше её,

И не помнил отца он имя…

И туман окутал глаза,

Капля пота с лица упала,

И какая-то пелена

В голове у него качалась…

И баюкала, старалась.

31

Причитала в сердцах Найман-Ана:

– Мой сынок, ты мой Жоломан,

Был отец у тебя любимый,

Доненбаем звали его,

И он дал тебе твоё имя.

А из племени мы найманов,

Что веками живут здесь, в степи…

Мы – хозяева этой земли.

Мой сынок, мой сынок,

Мой сынок… -

Причитая, слёзно просила,

Уговаривала и молила,

Чтоб он бросил чужое стадо,

Чтоб покинул бы край чужой

И отправился в дом

Родной…

32

– Нет мне жизни

Под этим Солнцем, без тебя,

Без тебя, мой сынок!

Нет мне доли на этой земле,

Без тебя, без тебя

Мой сынок.

Мне не нужен и хлеба кусок,

Без тебя, без тебя,

Мой сынок.

Ни к чему мне и капля воды,

Без тебя, без тебя

Мой сынок.

Мне не сделать последний глоток

Без тебя, без тебя,

Мой сынок.

Дом родной – сирота

Без тебя,

Мир – пустыня, мой сын,

Без тебя…

"Мен ботасы

Олген боз мая,

Тулыбын келин

Искекен…"

«Я серая верблюдица,

Вкусившая запах верблюжонка,

Набитого соломою….»

33

Жоломан стоял не дрогнув,

Словно камень,

Прикрывший курган -

Равнодушен и безучастен,

Он смотрел скозь неё далеко,

Что он видел?

Узнает кто?

Впереди уходили стада,

И влекло его только туда…

34

Ну сидит у ног его кто-то,

Говорит непонятно

– о чём?

Он же сам здесь -

Совсем не при чём…

Он не знает её,

Не помнит…

Так стара она и чужда.

И слова её – звуки пустые,

В голове у него – лишь стада,

Взгляд хозяина,

и рука…

35

Что же эта женщина

Ищет?

И чего же она

Так просит?

И зачем она так

Хлопочет?

Убивается, слёзы льёт,

И куда-то ещё зовёт…

36

Плачет женщина, и бормочет -

Ровно что от него она хочет?

А ему то – какое дело?

Он хозяина лишь признавал…

И служил ему пса вернее.

И другой он жизни не знал…

Не желал, не искал,

Не мечтал…

37

Взгляд скользнул

По верблюдице белой,

И в пыли, на коленях – она…

Развернулся он неумело,

И ушёл догонять стада…

С ними жизнь его,

И тишина,

Та, что боль с собой унесла…

38

День прошёл и другой –

За ним следом…

И беда не заставила ждать –

Надвигается она грозно,

Словно буря сухая в степи.

По следам Найман-Аны

Жуань – жуаны

Своих воинов повели.

Повели и выискивать стали,

Как шакалы голодной зимой,

Одинокой верблюдицы след.

Белоснежной Акмаи бег…

39

Словно птица

Над гнездом опалённым,

Мать кружила, взывая к сыну.

Её сердце болело и ныло,

Так изранено оно было.

Вьётся сердце её, трепещет,

Замирает и кровью плещет,

Но покинуть оно не может,

Пусть манкурта – но всё же сына.

День один, и второй,

И третий

Найман – Ана в стада пробиралась,

Вновь икала она там сына,

И твердила ему, всё твердила: -

40

– Вспомни, вспомни,

Скорее вспомни,

Вспомни, вспомни

Своё ты имя …

Твой отец – Доненбай, Доненбай,

И он дал тебе твоё имя: -

Жоломан,

Жоломан, Жоломан…-

И спросила опять Найман-Ана:

–Что же раньше было, сынок?

Может,

День когда ты вспомнишь,

Может,

Ночь припомнишь ещё? -…

41

Жоломан отвечал равнодушно:

–Ничего, ничего

Никогда.

Нет ни ночи, ни дней у меня.

Никогда, никогда, -

Тишина, темнота, пустота –

А сегодня пасутся стада.

И зачем ты тревожишь меня… -

42

Жоломан уставился тупо

На булыжник, что был под стопой,

И зачем – то толкнул ногой… -

Ни дня, ни ночи,

Не было

Ничего, ничего,

Никогда…

Тишина, тишина,

Темнота… -

– Жоломан поднял глаза

И смотрел, но мимо неё…

Как стеклянною та была,

Взгляд его не касался лица.

43

– Что ты видишь? – она спросила.

Он ответил: – Луны пятно…

Но она меня не слышит,

С ней сидит кто-то там

Давно… -

44

–А о чём ты, мой сын, мечтаешь? –

Найман-Ана опять за своё.

Он ответил: -

Хочу я косу,

Но хозяин носит её…-

45

Найман -Ана рукой

Прикоснулась,

Словно ветер, до шапки его,

Приласкать ей очень хотелось,

Нет, не шапку – головку его,

Передать и любовь, и тепло…

Но ОБРУШИЛСЯ МИР от того…

46

Жоломан, словно дикий

Волчонок,

Отскочил, убежал от неё,

А глаза его СТРАХ излучали,

Уходи, уходи, – ей кричали…

Уходи, уходи,

Уходи,

Не мешай кочевать по степи…

47

Вновь Акмая её бежала,

Уносясь от погони прочь.

С двух сторон на неё наступали,

И свирепо пикой махали,

И всё гнались за ней, и гнались

Войны яростные врагов,

Словно стая голодных псов…

48

Но куда им.

Её Акмая,

Словно ветер, легка на бегу.

И опять Найман –Ана

Ушла.

Не догнала её и стрела.

Не догнал её враг беспощадный.

Не убил, не пленил,

И не ранил…

На " потом "он всё это

Оставил.

49

Найман -Ана

В овраге укрылась…

За землёю родной – схоронилась.

К ней прижалось и сердце её,

И искало защиты оно.

Средь полыни текла её ночь,

Не прогнать той горечи прочь.

50

Горько, горько на сердце её,

Сон утешит, быть может, легко?

Может, вновь надежду вернёт,

Сил прибавит, а утром – вперёд?

И она слезами умылась…

И с тенями предков бродила,

И гнала от себя страхи прочь.

Ей бояться больше невмочь.

51

А хозяин – жуань-жуанец,

Всё узнал и избил Манкурта.

И вложил в его руки лук,

Как ничтожный и старый сук.

Засмеялся и сказал: -

Руки помнят стрелу?

Ведь так!

Зло сверкнув под конец

Глазами,

Приказал уничтожить

Сердце…

52

И сказал он ему – грозя :

– Не убьёшь, так отпарит

Шири,

Эта женщина здесь затем,

Чтоб содрать с тебя

Твою шапку…

И убить, как паршивую шавку.

Будет больно снова тебе,

Не избавить тебя даже мне.

Будешь хуже раба тогда жить,

И один по степи

Днём бродить…

Ночью мучиться будешь и выть,