С горячим приветом от Фёклы

– Сам ты хлюпик! – Я так разозлился, что не сразу вник в сказанное. И только потом до меня дошло: – Так ты всё врал? Нас никто не ищет?

– А кто нас будет искать? – Он надрывно засмеялся. – Ирма? Или, может быть, Эдик? Думаешь, мы там кому-то нужны?

– А Томочка? – Я с надеждой ухватился за эту мысль. – Она точно будет. Мы же ее дети!

– Мы не ее дети! – заорал он. – В том-то и дело!

– И всё равно, – упрямо твердил я. – Мы дети. Нас должны искать! Кто-то точно должен.

– Уже пять дней прошло. – Ржавый с трудом перевел дыхание. – Если бы они искали, уже давно бы нашли.

Я сел рядом с люком и обиженно засопел. Я сидел долго-долго, в тишине и в отчаянии, думая, что делать и как теперь выбраться.

– Ржавый? – спросил я, немного успокоившись.

Он сразу завозился. Будто только и ждал, пока я с ним заговорю.

– Ты подпрыгнуть сможешь? – Я вспомнил, как он тащил меня палкой из болота. – Может, я чем-нибудь тебя подцеплю.

– Нет, не смогу… – проскрипел он болезненно. – Нога.

Я и сам знал, что не сможет. Там было слишком глубоко.

– Значит, будем сидеть и ждать спасателей, – сказал я спокойно.

– Сева! – Его голос снова задрожал.

– Ну а что еще делать? – Я, наоборот, старался говорить ровно.

– Сева! – Ржавый чуть ли не взвизгнул.

– Хватит севкать! – завопил я. – Тебя что, заклинило?

– Тут скелет! – хрипло сообщил он.

– Что? – Я, кажется, даже подпрыгнул. – Что ты сказал?

– Я сказал, что тут скелет, – срывающимся голосом повторил Ржавый.

– Скелет? – Я никак не мог собраться. – Может, это заяц какой? Ну или, там, лось? Он большой?

– Он человеческий, – просто ответил Ржавый.

Просто! Да я бы на его месте уже вылетел из этого люка, как торпеда.

– А ты его хорошо видишь? Может, тебе мерещится? – понадеялся я.

– Он рядом сидит. – Ржавый чем-то скрипнул.

«Неужели костями?»

– Не трогай его! – У меня от страха глаза на лоб полезли. – Вдруг он живой.

– Вот спасибо! – Ржавый, судя по голосу, немного повеселел. А я, наоборот, чуть волком не завыл. И вдруг некстати вспомнил: «Волки! Скоро стемнеет, и они придут, чтобы нас съесть», – думал я с нарастающим ужасом. Ржавому хорошо, он в люке сидит. А мне куда деваться? Опять на дерево лезть? Но, с другой стороны, как я его оставлю одного? Тем более что он не один, а с… этим.

Я сразу представил, как они там сидят рядышком. Ржавый, а напротив скелет, улыбаясь своими лошадиными зубами. Это пока светло! Сейчас он просто смотрит на Ржавого пустыми глазницами – грустно и с пониманием. А вот ночью, когда тот уснет…

Я поежился, представив, как скелет медленно вытягивает узловатую руку и, посмеиваясь, кладет ее спящему Ржавому на плечо. А потом еще так ободряюще похлопывает и говорит: «Ну ничего-ничего! Скоро мы с тобой будем вместе».

Я торопливо открыл глаза. Меня вдруг захлестнула настоящая паника.

– Сева, – позвал Ржавый. – Ты там как?

– Ничего. – Я проглотил ком ужаса. – А ты?

– Нормально, – тихо отозвался Ржавый. – Только холодно.

А у меня, наоборот, всё тело горело. И слюна стала вязкой, как клей. Весь рот мне завязала.

– Сева… – снова позвал Ржавый.

– Что? – Я облизнул пересохшие губы. Кажется, всё бы сейчас отдал, чтобы попить.

– Я теперь здесь умру, да? – шепнул он. – И стану как… этот?

– Не умрешь, – сказал я, изо всех сил сдерживая рыдания. – Нас скоро найдут.

– Сева… – позвал он в третий раз.

– Я здесь.

– Мне страшно…

– Мне тоже, – сказал я, закрыл глаза и стал ждать темноты.

* * *

Я как будто уснул ненадолго, а потом проснулся и понял, что уже ночь.

– Ржавый, – позвал я. – Ты спишь?

Тишина.

Я сразу вспомнил про скелет и заорал так, что у меня в спине закололо:

– Ржавый!

Я просто дико за него испугался.

– Не сплю я, – сонно отозвался рыжий.

– Точно? – спросил я с подозрением. Я даже не мог проверить, он ли это говорит! Вдруг скелет до него уже добрался?

– Точно, – сказал Ржавый. – Я есть хочу.

Я еле стерпел очередную судорогу. Меня весь день нестерпимо тошнило.

– Долго мне не продержаться, – добавил он обреченно.

Я не знал, что сказать. Как его утешить. Промямлил:

– Я что-нибудь придумаю.

А сам подумал: «Что я могу придумать? Вот Ржавый – он может. Он всегда находит выход. А я что? Я… как он там сказал? Хлюпик!»

– Утром ягоды поищу, – пообещал я через тошноту. – Сброшу тебе.

– Нет. – Ржавый закашлялся. – Утром ты пойдешь дальше.

Я замотал головой.

«Ни за что».

– Тебе надо идти, – бормотал он как заведенный. – Надо идти дальше.

– Я без тебя никуда не уйду, – сказал я как можно тверже.

– Мы здесь оба погибнем, понимаешь?

Я закрыл глаза, чтобы его не слушать, и стал рисовать. Я легко водил по темноте пальцем, вырисовывая знакомые линии. И скоро увидел знакомый силуэт. Это был Нарисованный. Он бежал через лес к большим огням. Красным, желтым, фиолетовым. Они слепили ему глаза, но он всё равно бежал вперед, упрямо отбиваясь от хлещущих веток руками. В какой-то момент я увидел его лицо – оно улыбалось огням и ничего, вообще ничего не боялось. И тогда я понял, что он выбрался.

«Он выбрался, а значит, и мы сможем!»

Я так обрадовался, что открыл глаза. И Нарисованный сразу исчез.