С Иисусом на горе благословений

Таков ли тот пост, который Я избрал, — день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу?

Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, — одень его, и от единокровного твоего не укрывайся

(Ис. 58:5—7).

Легче выглядеть благочестивым, чем воистину быть таковым. Легче принимать на себя вид благочестия, чем быть истинным христианином в повседневной жизни. Легче поститься, чем практически любить ближнего.

Бог не против поста, но если человеку предоставить выбор между постом и любовью к ближнему, то любовь выглядит явно предпочтительней. Таково содержание вести 58–й главы Книги пророка Исайи (рассматриваемый сегодня отрывок из Писания) и Нагорной проповеди. Решающим фактором является суть религии, а не внешняя показуха.

Фактически в Мф. 6:16—18 Иисус выступает против всех форм показного поста. Он не только велит нам не напускать на себя унылый вид, но говорит, чтобы мы умыли свое лицо, причесали волосы и смотрелись естественно, дабы никто даже не заметил, что у нас день особых отношений с Богом. Это не значит, что в дни поста я должен выглядеть по–особенному радостным и счастливым. Нет ничего хуже, когда постящиеся впадают в противоположную крайность. Вы знаете этот тип людей. Принимая на себя вид благочестия, они бывают до отвращения слащавыми и кажутся неестественно счастливыми. По сравнению с иудеями они занимают иную позицию, но все равно оказываются в западне. Своим неестественным образом действий они хотят показать, что «пребывают с Иисусом».

Ведите себя естественно, когда вы пребываете с Иисусом. Это опыт общения только между вами и Им.

17 августа Еще одно путешествие к заповедям блаженства

И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое; потому что боялся воззреть на Бога

(Исх. 3:6).

Я не знаю, что вы ощущаете, находясь с Иисусом на горе благословений, но я вновь и вновь чувствую особенное смирение. Когда я вижу Божий идеал, поставленный передо мной, я заново осознаю свою слабость и несостоятельность. Я понимаю, насколько я далек от него.

Последние несколько недель мы рассуждали о чистоте сердца в нашем поклонении Богу. Мы оказались перед тем фактом, что даже при поклонении Богу наши побуждения нечисты. Мы сознаем, что иногда мы даем милостыню, молимся или совершаем некоторые другие религиозные действия частично из–за того, чтобы произвести впечатление на других людей, а частично из–за того, чтобы выглядеть хорошими и правыми в собственных глазах.

Буду ли я молиться, давать милостыню или делать еще что–нибудь, если никто на меня не смотрит? Это вопрос, требующий ответа. Нравится ли мне, когда люди видят меня сидящим в первых рядах; когда они слышат мою «прекрасную» молитву или так хорошо отзываются о ней; когда они называют мою беседу или проповедь «лучшей» из всех, ими слышанных?

Внезапно я вновь оказался у подножия креста, поняв наконец, что слова Иисуса адресованы не только древним фарисеям. Они адресованы также лично мне. Внезапно я вновь обратился к заповедям блаженства. Я заново сознаю свою нищету духа (Мф. 5:3), когда вижу себя таким, какой я в действительности есть. Я вновь алчу и жажду праведности (ст. 6), потому что сознаю, что моя праведность не превосходит праведности книжников и фарисеев (ст. 20), потому что я не уподобился Небесному Отцу так, как я должен и мог бы уподобиться.

Когда я вижу Христов идеал, выраженный в характере, в свидетельстве, в отношении к истинному смыслу закона и даже в поклонении Богу, я вновь осознаю свою нужду. Мое первое побуждение — спрятать от Него мое лицо. Но затем я понимаю, что жизнь Иисуса дает мне возможность смело идти к Его престолу и вновь находить Его благодать. Внезапно я понимаю, какому дивному Богу я служу.