С историей на плечах

А вокруг уже были новые люди. Те, что жили напротив нас, уехали в Хайфу. Жившие под нами незамужние сестры с дефектами развития, страшные грязнули, от которых к нам без конца вторгались тараканы и мы боролись с ними не покладая рук, тоже исчезли: старшая умерла, а младшая съехала на другую квартиру. Причем это произошло перед самым нашим возвращением. Потому что в той квартире шел капитальный ремонт, нудный и затяжной. Наверное, лет пять я каждое утро видела новую соседку — симпатичную улыбчивую молодую женщину, зимой и летом одетую в неизменные джинсы, и куртку по сезону, — держа за руки двух крохотных девочек-погодков, она через Октябрьскую площадь вела их в 23-ю школу. Звали ее Оля.

Оля не работала, присматривала за детьми. А переезд в эту квартиру организовала ее мать. Тогда еще у нас не было риелторов и всей этой индустрии, квартирными обменами занимались те, кому это надо было. Люди очень легко меняли квартиры через обменные бюро, где все производилось быстро и без канители. Оформление квартирного обмена не влекло за собой никаких сложностей ни с заключением договоров, ни с выпиской новых документов — да ни с чем! Некоторые люди на этом зарабатывали, естественно, нелегально. Вот и Олина мать нашла свою школьную подругу, загрязнившую квартиру до невозможности, и переселила в чистую Олину «Хрущевку», а Оля переехала к нам.

Оле очень нужна была хорошая квартира не только из-за двух детей, но и потому, что ее мужем был человек творческий, которому требовался кабинет или хотя бы угол для работы, — Александр Степанович Мороз, худой до полной прозрачности председатель Днепропетровской областной шахматной федерации и директор Днепропетровской шахматной школы, а также член Президентского Совета Федерации шахмат Украины, вице-президент ФИНУ.

Как меня вдохновляли все эти его звания и регалии, как я гордилась им! Словно от него и на меня снисходил какой-то неземной свет, словно я была к чему-то причастна в его судьбе. Конечно, он чувствовал мое теплое расположение к нему и понимал, что мне нравятся люди со светлой головой. Вот некоторые говорят, что чужой ум — оскорбление для окружающих, и ненавидят умных и одаренных людей. А мне умные и одаренные нравятся, особенно, если они всецело отдаются своему таланту и много работают. Такими людьми, их достижениями обогащается все человечество.

Я не очень хорошо разбираюсь в иерархии такой сложной отрасли, как шахматы. Но знаю, что Саша был уникальной личностью — первым и единственным на Украине шахматистом, который одновременно являлся международным гроссмейстером как спортсмен и международным арбитром как шахматный судья.

Он был неразговорчив, возможно, по причине занятости, я больше общалась с Олей. Но атмосферу их семьи чувствовала хорошо и очень уважала их за крепкие, доверительные отношения. Это была образцовая семья, настоящая, высокопробная. Возможно, истинные выпускники университета, впитавшие в себя всю древность его профессий и весь богатый его дух, все принадлежат к людям, живущим в высших сферах? Саша тоже окончил наш университет, только физический факультет, причем с отличием.

Когда мы с ним познакомились ближе и разговорились, оказалось, что мы – родственные души. Начали искать корни и нашли их в том, что фактическим Сашиным крестным отцом, благословившим его на шахматную стезю, был Александр Хмельников, наш с мужем соученик, одногруппник, который в период студенчества Саши Мороза был в университете секретарем парткома. Ну, как секретари вузовских парткомов умели находить и выдвигать одаренных людей, я знаю. Это была их работа и призвание.

Конечно, лучше Сашиных бывших коллег я не знаю о его деятельности, но как живущий рядом человек скажу, что в немалой степени его здоровье подкосила перестройка и постперестроечная возня, когда рвачами выбивалась почва из-под ног общественных организаций ради того, чтобы завладеть их недвижимостью. Сашу изводили эти тяжбы, отнимали у него силы и драгоценное время, которое он мог бы посвятить шахматам, умножив славу родного города, даже всей страны! Во многом благодаря его усилиям все-таки тогда удалось отстоять помещение шахматного клуба для любителей древней игры.

Однажды я уговорила Александра Степановича на получасовую запись на телевидении, сделав на ее основе отличный документальный фильм о нем, возможно, единственный. Теперь этот фильм бесценен, в записи он есть и у меня, и у Оли. Вот надо его оцифровать и отдать в Интернет.

Вскорости после этого Олины родители стали жить в Германии, и семья Саши переехала в их более просторную квартиру, что чуть дальше от нас к парку им. Шевченко. Мы с Олей стали видеться реже. Она давно уже работала администратором в гостинице, что рядом с нашим домом, вот только и виделись, встречаясь на улице.

Как Саша болел и уходил, я не заметила и не могла заметить, мы тогда находились в Алуште, занимались покупкой квартиры. О его смерти я узнала из Сети и пережила неописуемый стресс. Это просто был удар!