С. Ю. Витте

Читая записку в первый раз, я испытывал чувство глубокого возмущения, так как автор выступал в ней как бы противником развития общественной самодеятельности и, казалось мне, признавал необходимость упразднения земства. В записке доказывалась несовместимость земского самоуправления с самодержавным строем государства и говорилось, что формула славянофилов – «самоуправляющаяся местно земля с самодержавным царем во главе» – должна быть признана несостоятельной, а такое заключение противоречило моим убеждениям. Однако, кончая первое чтение и в особенности последних глав записки, я почувствовал, что мое первое впечатление, по-видимому, ошибочно, что записка преследует иную цель, чем ту, которая в ней официально выставлена; я еще более укрепился в моем заключении, прочтя записку вторично и делая из нее выписки. Хотя автор и говорит, что «в трудном и ответственном деле государственного управления надо быть прежде всего искренним», но он сам этим путем не следует. Я пришел к выводу, что С. Ю. Витте – убежденный конституционалист, и что главная цель его записки – доказать неизбежность конституции для России. Хотя в конце записки он и говорит, что «конституция вообще великая ложь нашего времени», но это положение автор не пытается подтвердить какими-либо вескими доводами, а мнение противоположное, как будто автором не разделяемое, в записке пространно изложено и с убедительностью выдвинуто. С. Ю. Витте не высказывается принципиально против местного самоуправления, признаёт его, как наиболее удобную форму для заведывания местными делами, но в то же время в записке неоднократно говорится, что земские учреждения, чтобы оправдать свое назначение, должны пользоваться самостоятельностью, а это условие невозможно при самодержавном строе «с неизбежным при нем бюрократическим центром». В сущности, вопрос в записке ставился так: земские учреждения, обеспеченные необходимой им самостоятельностью, вполне отвечают своему назначению, но предоставление народному представительству участия в управлении местном предрешает необходимость предоставления ему участия в управлении государственном, а так как это противоречит принципу самодержавия, то, следовательно, нужно выбирать одно из двух. Как человек широкого кругозора, С. Ю. Витте понимал, что полумеры хуже всего и что необходимо определенно решить: куда нам идти? Поставив так вопрос, он, однако, как царедворец и министр, дорожащий своим положением, высказывается как будто за самодержавие и говорит о необходимости «поставить правительственные органы в тесную связь с обществом», но как разрешить эту задачу, он не указывает. Записка заканчивается словами: «Ничто так не подавляет самодеятельности общества, не подрывает в такой мире престижа власти, как частое и широкое применение репрессивных мер. Меры эти – меры опасные, и продолжение их применения либо приводит ко взрыву, либо действительно обращает все население в бессвязные толпы, в людскую пыль». После вторичного чтения я пришел к убеждению, что С. Ю. Витте, сочувствуя конституционному режиму, дает в своей записке материал для освещения вопроса, желает, чтобы вопрос был поставлен ребром, а сам до поры до времени предпочитает оставаться в стороне. Если конституционные веяния возьмут верх, С. Ю. Витте поспешит к ним открыто присоединиться, если же восторжествует противоположное мнение и будет признана необходимость ограничения местного самоуправления, то, вероятно, С. Ю. Витте рассчитывал, что такое решение вопроса укрепит и усилит отрицательное отношение общества к существующему строю и приблизит время неизбежного «взрыва», о котором говорится в конце записки.

Изложенные мысли и предположения я сообщил в письме кн<язю> А. А. Ливену. Он отвечал, что разделяет мое заключение и что он в этом смысле уже ранее говорил с С. Ю. Витте, на что последний отозвался такими словами: «Поверьте, если бы государь был другого образа мыслей, то я первый стал бы говорить, как Чичерин и Градовский, но я смотрю на себя как на приказчика моего государя, а его взгляды безусловно самодержавные. Нужно уметь служить своему государю, и много можно сделать полезного». <…>

Глава VI

<…> На следующий день [после разговора с В. К. Плеве 3 июля 1902 г.] я посетил министра финансов С. Ю. Витте согласно его желанию, переданному мне М. А. Стаховичем. По предложению С. Ю. Витте я подробно сообщил ему мой разговор с В. К. Плеве в части, касавшейся земского совещания, и изложил все соображения, которыми руководились земские деятели при обсуждении между собой вопросов, вытекавших из приглашения представителей земских управ к участию в местных комитетах о нуждах сельскохозяйственной промышленности, а затем между нами произошла следующая беседа, записанная мной тотчас по возвращении от С. Ю. Витте.