С. Ю. Витте

В Шербурге, куда поезд пришел около 4 часов, нас встретил русский вице-консул, агент германского Ллойда и служащие железной дороги, пригласившие Витте и его семью в местное казино на берегу моря. Здесь играла музыка, было шумно и суетливо, в гулянье участвовали путешественники вместе с французами. Витте вместе с женой и с Нарышкиными[156] сел пить чай на террасе. Туман все усиливался, и в гостинице вывесили объявление, что пароход «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» (Kaiser Wilhelm der Grosse) придет лишь вечером. Витте пригласил всех нас к обеду, который прошел довольно вяло за разговорами о неаккуратности пароходных компаний и невнимательности французской администрации, не обратившей никакого внимания на приезд русской официальной миссии.

Часов в девять пришел из Нью-Йорка пароход «Дейчланд» (Deutschland), но о выходе «Кайзера Вильгельма» из Плимута известий не было. К одиннадцати выяснилось, что придется ночевать в Шербурге. Пассажиры, как ехавшие с нами, так и прибывшие на «Дейчланд» и не успевшие попасть на вечерний поезд в Париж, стали размещаться в казино и в городских гостиницах. Витте и его семья остались в казино. Меня с Шиповым направили в отель «Де Лагрикюлтюр», где мы нашли прекрасную комнату. На другой день часам к девяти все опять собрались в казино, а затем приступили к завтраку, во время которого узнали о приходе «Кайзера Вильгельма» из Саунтгемптона. В 12 часов мы перешли на катер, который подвез нас к «Кайзеру». Семья Витте провожала его до момента отплытия и, видимо, поглощала все его внимание. Особенно нежно он прощался с женой, к которой очень привязан.

В два часа пополудни 14 июля мы подняли якорь и при довольно спокойной погоде вышли в океан. На «Кайзере» оказались чиновники нашего министерства Набоков, Плансон и служащий Русско-китайского банка Берг. Они сели на пароход в Бремене. Пассажиров много, в их числе несколько журналистов: известный писатель Маккензи-Валлас, автор отличной книги о России, бывший профессор Харьковского университета и корреспондент лондонской газеты «Дейли ньюс» Диллон, корреспонденты парижской газеты «Матен» Хедеман, газеты «Пти паризьен» Ришар. Кроме того, корреспондент англичанин Лонг, а из русских – А. Н. Брянчанинов от «Слова» и Б. А. Суворин от «Нового времени». Едет также представитель «Ассосиетед пресс» в Риме итальянец Кортези. Последний назначен был еще тогда, когда предполагалось послать для переговоров посла в Италии Муравьева.

У Витте большая каюта из двух отделений и ванны около верхнего салона, одна из лучших на пароходе. Кстати, заказы кают сделаны были в последнюю минуту по телеграфу, когда почти все места были уже заняты. Несмотря на это, немцы сделали все возможное, чтобы разместить нас удобнее. С Витте едут слуги – Краснов и англичанин Хевери. Остальные члены нашей компании получили каюты в разных частях парохода, лучшая каюта у Шипова, взятая им у одного из офицеров. У меня каюта маленькая и полутемная, зато я один, а в морском путешествии это еще важнее, чем в сухопутном. Плансон поместился с Набоковым, Ермолов – с Самойловым.

15/28 июля. Атлантический океан. Погода хорошая, качки почти нет. Сегодня корреспонденты интересовались личным составом нашего посольства и какие обязанности несет каждый из нас. Витте относится, по-видимому, довольно скептически к исходу переговоров: мы едва начали наше путешествие, а он мне уже поручил справиться на всякий случай о пароходах, отходящих в ближайшем будущем из Америки, «так как, – заметил он, – мы там, вероятно, останемся недолго. Из переговоров ничего не выйдет».

За обедом, который нам подается особо от других пассажиров в отдельной гостиной, так называемой «Молткэ зал» (Moltkesaal), зашла речь о китайцах и японцах и их отличиях. Витте доказывал, что японцы имеют совершенно самобытную цивилизацию и по характеру и духовному складу отличаются от китайцев. Говоря о наших отношениях к последним, он заметил, что другой народ, менее терпеливый, не вынес бы половины злоупотреблений и несправедливостей, коим его подвергли русские, особенно с момента занятия Порт-Артура. Затем зашла речь о деятельности наместника адмирала Алексеева. Витте подверг ее резкой критике, обвиняя Алексеева в преступной бездеятельности, в военных ошибках и в противодействии из-за мелочного честолюбия Куропаткину. Вина последнего, по мнению Витте, в чрезмерном оппортунизме, нерешительности и слабости. По поводу переговоров с Японией Витте заметил, что после появления нашей «Малиновой книги» лучше не упрекать японцев в вероломстве, а обратить внимание на неискренность собственной политики[157]. Генерал Ермолов доказывал невозможность для белой расы сближения с желтой.