Читаем С каждым днем сильнее (ЛП) полностью

Со свободой в руке я нашла, наконец, дорогу любви. Любовь к самим себе — это самое главное, поэтому мы никогда не сможем любить другого человека, если изначально не любим самих себя. Укрепляя этот позвоночник любви и самоуважения, я смогла добиться того, что моя жизнь излучает любовь и благополучие, и я наслаждаюсь обществом окружающих меня людей, которые освещают мои дни и обогащают мои отношения. Эта любовь достигает и тех, кого нет со мной — моего отца, маму, Бунтаря; ты представляешь, что они смешиваются с теми, кто еще жив — с мужем, сестрами, моими друзьями и всеми, кто тем или иным способом занимал место в моей жизни. Любовь распространяется также и на тех, кто обидел меня, причинил мне боль, на тех, кто расставлял ловушки на моем пути или желал мне зла; стоит только представить этих людей, прикрытых мантией любви и благополучия, и мне удается подавить враждебные чувства. Любовь — это нечто невидимое, но осязаемое. Она как воздух — ты его не видишь, но замечаешь на своем лице, на волосах, когда он треплет их; порой ты слышишь и узнаешь его в посвисте пролетающего мимо ветерка… но самое главное, что без воздуха ты не смог бы жить. Любовь — это стержневая ось жизни; она существует где-то там, за гранью разума. Это полная отдача, не просящая ничего взамен, это колесо счастья и радости, это пожелание счастья другому человеку даже ценой собственного счастья. Кто мог бы любить так беззаветно, не выдвигая никаких условий? Я могу привести лишь один пример — сам Господь, который ради любви к нам пожертвовал собственным сыном, чтобы спасти нас.

Эта божественная суть присутствует в каждой клеточке моего тела. Она позволяет мне следовать особым курсом по пути к моей цели, к мечте. Я знаю, что ради любви способна совершить вещи, которые могли бы показаться безумными, но на самом деле — это способ показать и передать часть моей сущности.

Истинная любовь

Мы должны дарить и разделять любовь, но точно так же должны, в свою очередь, быть восприимчивы и открыты и не ждать, чтобы получить то, что может дать нам любовь. На самом деле в большинстве случаев мы оказываемся не на высоте в отношении того, что ожидаем от любви, поэтому, встретив ее и открыв, что красота и сила чувств весьма далеки от нашего представления, мы пребываем в крайнем удивлении.

Стремясь встретить любовь всей моей жизни, в душе я уже понимала, кого желала и любила, даже не будучи знакома с ним. Глубоко внутри я знала, что где-то встречала человека, с которым разделила бы свою жизнь. Уже познакомившись со своим любимым и прожив с ним бок о бок некоторое время, я поняла, что любовь — переменчивое чувство, воплощенное в человеке. Это, скорее, струящаяся энергия, которая постоянно преобразовывается, и чтобы она была с нами всегда, мы должны усердно трудиться и заботиться о ней.

Никто и никогда не учил меня, что нужно делать, чтобы поддерживать это живое пламя, но мое горячее желание, чтобы оно пылало вечно, позволило начать работу над проектом совместной жизни. Некий набросок, в котором должно присутствовать равновесие между согласием, терпимостью, желанием, соучастием, дружбой, близостью, уважением и, самое главное, единством. Все эти составляющие необходимы для того, чтобы любовь была крепкой, надежной и долговечной. Труд этот каждодневный, и я день за днем стану с улыбкой выстраивать свой очаг лаской и нежностью, приветливым словом, каким-нибудь знаком внимания, неважно большим или маленьким, будь то цветок, записка или просто СМС-ка… Словом, любая вещь, которая позволит мне быть рядом с моим любимым мужем.

Да, это трудно, поскольку в иных случаях тебе приходится уступать и угождать, но впоследствии, ты пожинаешь урожай — то, что посеял. Если твой посев скуден, то нужду и соберешь; если же посев твой богат, то и жатва будет обильной. Эти маленькие зернышки добра и любви нужно сеять в душах твоих друзей, товарищей по работе, в сердцах любимых и любящих тебя близких людей, которые ежедневно общаются с тобой в семье, на работе, в школе, словом, в твоей среде. Таким образом, в течение всех этих лет я вызубрила изумительные уроки совместного проживания, терпимости и согласия.

Помимо моей кровной семьи, в которой я родилась, у меня есть также благословение семьи, которую я выбрала сама. Ну как тут не быть счастливой? Гармония, царящая в моей семье, это результат ежедневного усердного труда, который венчается тем, что нельзя ни купить, ни украсть… ЛЮБОВЬЮ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное