С любимыми не расставайтесь

порабощающий,

безжалостный. Мы были детьми. Но детский коллектив

– самый жестокий, он еще не умеет прятать чувства и

скрывать эмоции, не терпит слабых, а если находит

таковых, то гнобит до конца жизни. У нас в классе был

свой Вожак – такой себе троечник по учебе, но от

природы крепкого телосложения, высокого роста и

невостребованного

лидерства,

потому

что

руководителей выбирали прежде всего по оценкам. Вот

он и сколотил себе стаю из слабых мальчишек и

терроризировал в классе всех, кто не мог за себя

постоять. Дошла очередь и до меня: он подошел ко мне

очень близко и, глядя мне прямо в глаза сказал:

– Я тебя буду бить! – вот так просто, за то, что не

отдежурила за него, как делали это все остальные.

Мне стало очень страшно, я помню, как холодный

липкий пот выступил на моих ладошках, но, наверное,

тот же инстинкт самосохранения заставил меня, ни

говоря ни слова зубами, вцепиться в его поднятую руку.

Он кричал и извивался от боли, я же, не помня себя,

сжимала зубы и отпустила лишь, когда он измотанным и

обессилившим голосом прошептал:

– Отпусти, я больше не буду!

Это была первая победа над страхом, ставшая

уроком на всю жизнь.

Потом мы, кстати, дружили и даже учились

целоваться по-взрослому, но это было позже...

Вожак смотрел мне в глаза, я молчала, но не отводили

от него взгляда. Со стороны это напоминало поединок глаз

перед боксерским поединком. Постояв пару секунд, он как

будто понял по моему взгляду, что я готова.

– Ну вот и славно, – не дождавшись моего ответа,

сказал он. – Итак, начинаем игру. У тебя на связке три

ключа? Так вот, на каждый ключ по заданию. По-моему,

это будет честно! Выполняешь задание – ключ твой.

Находишь три ключа – свобода!

16

Он говорил сам с собой, не дожидаясь ни вопросов, ни

ответов, просто констатировал факты. Он ходил передо

мной, крутя на пальце мои ключи, показывая их мне,

словно приманку. Его уверенная походка, наглая ухмылка,

четко произносимые фразы – все это тешило его

самолюбие, а от взглядов друзей со стороны он

испытывал наслаждение властью. Мне все вдруг стало

понятно. Вот что ему надо было с самого начала. И там, на

паркинге, все уже было решено и ничто не могло ему

помешать – ни уговоры, ни деньги, ни милиция. Его голос

прозвучал громко и торжественно:

– Итак, раунд первый! Девочки, быстренько, создайте

нам атмосферу праздника, сделайте эротический вынос

таблички с номером раунда и с подтанцовочкой.

Первой вскочила Малыш, которая схватила за руку Лизу

и, как морковку, дернула ее от дивана, шепнув что-то на

ходу. Давно явно скучающие девушки вскочили и

направились в дальний темный угол. Каждая нашла в

коробках с хламом импровизированные таблички. Из

Костиного

мобильного

зазвучали

аккорды

Queen.

Плавными движениями, покачивая бедрами, как это

делают на боксерских рингах, девушки начали ходить,

поднимая вверх таблички. Девушка вожака, Руся или

Малыш, так называл ее он, даже спела сладким и

эротичным голосом номер раунда. Парни остались

довольны, их лица озарили улыбки. Каждая из девушек

подошла к своему парню и, как по договоренности, села

ему на колени, продолжая нежно касаться его своими

руками, потом губами. На секунду я подумала, что это

шутка, и этим танцем все закончится. Но Вожак быстро

вернул себе прежнее выражение лица и, пересаживая

Русю на диван, сказал приказным тоном:

– Итак, наперстки, старая как мир игра.

На полу перед ним оказались три пластиковых

стаканчика из-под кофе и валявшаяся металлическая

гайка.

17

– Ну что, мадам, угадывайте и получайте первый