С любовью, герцог

Лоретту поразил ее тон: еще никогда ей не приходилось слышать, чтобы миссис Хадлстон повышала голос или бранилась.

Фарли зло прищурился, демонстративно игнорируя экономку.

– Ты что, плохо слышишь? – едва не срываясь на крик, воскликнула миссис Хадлстон. – Если не покажешь сам, это сделаю я.

Фарли шагнул к Лоретте и развязал тесемки мешка, предоставляя ей возможность заглянуть внутрь. И едва она это сделала, чуть не лишилась чувств. Поверх одежды Фарли лежала, свернувшись клубочком, и тихо поскуливала Шоколадка.

– Это же щенок леди Адель! Ты… взял его, чтобы увезти с собой? – Лоретта вовремя одернула себя и не произнесла вслух слово, которое стало бы для Фарли приговором, – «украл». – Ты… о чем думал?

Презрительно скользнув взглядом по миссис Хадлстон, Фарли поднял свои большие карие глаза на Лоретту.

– Мне эта собака не нужна. Я слышал, как вы сказали, что хотите щенка, вот и подумал, что обрадуетесь…

У Лоретты голова шла кругом, сердце колотилось как бешеное, она не знала, что сказать.

Наконец, прижав руку к сердцу, она произнесла:

– Я тронута, но радоваться подарку, который ты забрал у другого человека без его разрешения, не могу! Так нельзя поступать.

– Ей эта собака не нужна, – без тени сожаления заявил Фарли. – У нее есть еще две. Ко мне никто не относился так хорошо, как вы, с тех пор как умерла моя мама, вот я и хотел вас порадовать.

Какие найти слова, чтобы он понял, что поступил дурно, очень дурно, чем бы при этом ни руководствовался? Лоретта понимала его потребность сделать для нее что-то приятное, но…

– Фарли, то, что ты сделал, называется воровство. Красть – дурно. Нельзя делать кому-то добро, причиняя другому зло, отбирая у другого то, что тебе не принадлежит. Ты это понимаешь?

Не заметив никаких перемен в выражении его лица, Лоретта добавила:

– Ты молодец, что захотел меня отблагодарить, но так поступать нельзя: мне и «спасибо» хватило бы за глаза. Ты мог бы просто подойти, обнять меня или, когда придет весна, подарить цветок.

Лоретта перевела дух, чтобы успокоиться и понять, виновата ли она в случившемся. Неужели она сама дала ему повод считать, что за заботу нужно платить ей? Лоретта опустила взгляд на щенка и решила, что сейчас не время разбираться в чувствах и в ошибках.

– Спасибо, миссис Хадлстон. – Лоретта достала щенка из вещевого мешка и посмотрела на Фарли. – Хорошо, что вы заметили, пока его не хватились. Мы обсудим это позже, когда вернемся в Маммот-Хаус.

– Что здесь происходит? Помощь нужна?

Как же он не вовремя! Лоретта едва не заплакала, глядя на щенка. Теперь уже никак ничего не скроешь.

Поскольку сказать было нечего, Лоретта просто сунула щенка герцогу в руки.

– Держите, ваша светлость.

Хоксторн в недоумении уставился на нее, и тут Лоретта нашлась:

– Поблагодарите леди Адель за то, что позволила нам попрощаться с Шоколадкой.

Миссис Хадлстон удивленно вскинула брови, а Фарли и вовсе выглядел ошарашенным. Не давая им опомниться, Лоретта быстро проговорила:

– Садитесь в экипаж. Мы уезжаем. Немедленно.

Миссис Хадлстон попыталась было придержать Фарли за плечо, но тот вывернулся, бросился к Лоретте и, обхватив руками, прижался к ней на пару секунд, но тут же отпустил и, ни слова не сказав, побежал к экипажу. Все произошло так быстро и неожиданно, что Лоретта никак не отреагировала на этот трогательный жест, а, не оглядываясь, быстрым шагом направилась к карете.

– Он украл щенка, верно? – раздалось у нее над ухом.

Как она и опасалась, герцог в два шага нагнал ее.

Поскольку лгать не имело смысла, Лоретта попросила:

– Оставьте меня в покое, ваша светлость.

Все, что от нее требовалось, это не смотреть на него, не останавливаться, быстро сесть в карету и захлопнуть за собой дверь. Ей надо было о многом подумать: о герцоге, о Фарли, о том, как быть с этим трогательным детским признанием в любви, – но Солан, крепко схватив ее за руку, вынудил остановиться и с убийственной серьезностью приказал:

– Посмотрите на меня.

– Нет, я не хочу на вас смотреть, – уставившись себе под ноги, прошептала Лоретта.

У нее першило в горле и глаза жгло от слез.

– Послушайте меня! Я не оставлю вас в покое, имейте это в виду, поэтому лучше сделайте то, о чем я прошу: посмотрите на меня.

Лоретта наконец подняла на него взгляд, и то, что увидела перед собой, пробудило в ней желание обо всем забыть, и в первую очередь о своей клятве. Щенок, уютно устроившись на согнутой в локте руке герцога, сосал его большой палец. Глядя на эту до боли трогательную картину, Лоретта была вынуждена признать, что по уши влюбилась в герцога.

– Фарли ведь украл щенка, так?

Отчаянным усилием воли, закаленной в изгнании, коим, по сути, и было ее проживание в Маммот-Хаусе, Лоретта заставила себя сказать:

– Вы избрали далеко не лучший способ меня утешить.

– Я и не собирался вас утешать. Я пытаюсь вам объяснить, что Фарли не тот, каким вы хотите его видеть, и никогда таким не будет, но понимаю, почему ему захотелось иметь собаку, друга, того, кого он мог бы любить.