с любовью, Смерть (СИ)

— А они, может, и вызвали. Своих ловцов.

Воображение всколыхнулось. Плод его мне не понравился.

— Ты же говорил, что здесь только "парочка воплощений темных материй".

— Ну… почти не ошибся. Те, на которых мы наткнулись, явно из какой-то простой классификации.

— То есть, где-то здесь водится другая?

— Вот вообще не исключаю. Осторожно.

Мои ноги взметнулись над бездонным разломом, я неприлично взвизгнула и вцепилась в шею напарника также сильно, как он в мою талию, поймав меня буквально на лету. Не дожидаясь слов благодарности, он уперся одним концом косы в землю и, оттолкнувшись ей точно шестом, перебросил нас через трещину.

Темная дымка растеклась по той стороне расщелины, торопливо впитываясь в камни и исчезая прочь с глаз.

— И все? Их вот так элементарно останавливает какой-то двухметровый разлом?

— Скорее тот, кто на дне этого разлома. Или те, кто по эту сторону, — спокойно отозвался Ран и наконец-то — с неохотой — убрал руку с моей талии. — Так что шагаем осторожно. Если верить карте, мы прошли полпути. Теперь нужно держаться правой стены.

— А кто по эту сторону? — настороженно переспросила я.

— Я просто предположил, — как ни в чем не бывало, отозвался напарник, вновь включая фонарик на телефоне.

— Досюда строители не дожили, я так понимаю, — задумчиво изрекла я, взглянув под ноги: полы здесь вновь представляли собой смесь камней и земли. Я осторожно дотронулась до непонятной извилины, выпирающей из стены. Извилина же, вздрогнув, обвила мою руку браслетом, после чего резко дернула в свою сторону.

Я впечаталась в стену, даже не вскрикнув, а охнув, выпуская из легких остатки воздуха. Под ладонью что-то зашипело и ослабило хватку, давая мне вырваться. Я размяла запястье, перекинувшись вопросительными взглядами с напарником.

— И все? — нарушила затянувшуюся тишину я слегка подрагивающим от негодования голосом. Как-то несерьезно вообще. Обиднее могло быть только если бы меня лицом окунули в лужу грязи: не опасно, но унизительно.

Зато опаленный отпечаток моей пятерни на стене был очень красноречив:

— Это что-то неодушевленное.

— Как вариант — тоже материя. Только претерпевшая некоторые мутации, — пожал плечами Ран. — Не стоит задерживаться.

Слова напарника подтвердил низкий гул, похожий на звук огромной трубы, многократно усиленный эхом.

— Я очень надеюсь, что это просто вой канализации где-нибудь у нас над головами, — призналась я.

— Надейся, — оптимистично отозвался Ран и, вновь для надежности ухватив меня за руку, двинулся дальше по коридору.

Стен я старалась больше не касаться — пусть они и не проявляли агрессию открыто, но и дружелюбия явно не излучали. Мы миновали еще пару поворотов, взобрались на уступ и оказались прямо перед камнем, по форме очень похожим на дверь.

— С учетом того, как легко мы сюда добрались — не удивлюсь, если по ту сторону нас ждет целый расстрельный батальон, — усмехнулся Ран и накинул капюшон на голову.

Я последовала его примеру.

— Знаешь какие-нибудь заговоры на удачу?

— Ты смеешься? Ты взял с собой человека, проклятого "Многовековым несчастьем", и спрашиваешь у него "заговоры на удачу"?

— Согласен. Где-то здесь сдохла логика, — смиренно кивнул Ран. — Тогда предлагаю верить в то, что нам конец.

— И что нам это даст?

— Минус на минус даст плюс, вот что, — сообщил приятель с самым умным видом и толкнул камень. Тот развернулся на девяносто градусов, позволяя нам протиснуться сбоку, после чего со щелчком встал на место.

— А почему ты так уверен, что там нет охраны?

— Ты спрашиваешь об этом только сейчас, когда уже нет пути к отступлению? Я ни в чем не уверен. И в этом вся прелесть.

— Ты псих.

— И это тоже прелестно.

— Нас поймают.

— В одной камере с тобой я готов провести целую вечность.

— Комплимент хлеще, чем "как чудесно ты выглядишь на этих похоронах".

— Приятно, что ты оценила. На самом деле, я и так знаю, что там с охраной. Один-два человека сидят у выхода, еще двое-трое в комнате отдыха. Внутри самого архива всего одна камера и та не работает.

— А это тебе откуда известно?

— Вспомни, кто мой отец. Эта камера там больше для запугивания сотрудников, чтобы не порывались какие-нибудь дела стянуть или в секретный отдел пробраться без разрешения.

— И, тем не менее — не работает?

— Угу. Потому что некоторым старшим членам Совета иногда действительно необходимо кое-какие архивные записи использовать в непрофессиональных целях. В остальном — ночью там включают магические защитные контуры, задень такой и тут же заверещит сигнализация. А наш тайный ход хорош тем, что он ведет прямо к хранилищу и позволяет эти контуры миновать.

— И откуда такая удачная карта оказалась у Эрна?

— Он ее за бутылку пива выменял.

— И только?

— Пиво недешевое было, говорит. А вообще — даже у членов Совета есть свои слабости. Хотя, конечно, странно называть "слабостью" спонтанное желание пить с малознакомыми тебе людьми подозрительной наружности в весьма посредственных барах.

— Хочешь сказать, кто-то из Совета перепил, и Эрн под шумок выторговал у него план тайных проходов?