С М С

– Куды уж им, Либрам-то, такие карты делать! Откуда ж им знать – где границы Мира?! Нет, Бурханы их передали своим посланцам, таким же, как я, и было это очень давно. Те вручили их Либрам, истинным войнам, ратующим за Службу Мирового Спасения. А они уж выдали эти карты вождям Общин. Ох, как нелегка была жизнь, пока карты не появились! Сколько раз люди забредали в запретные земли. А там всё отравлено: и земля, и вода, и воздух. Даже как будто и само солнце там какое-то хилое, точно болезное. Начинался мор и в считанные дни косил половину народа. Оставшиеся спасались бегством; едва собрав свой скарб, бежали из лагеря на место давешней стоянки. Чуяли, небось, что дело всё в гиблом месте, вот чутьё им жизни и берегло.

Мелай был угрюм. Он слушал Энхира, опустив голову, и только поводил изредка бровями. Солнце упрямо катилось к западу, путники всё брели к неизвестным друзьям.

Несколько минут прошли они молча. Старик то и дело поглядывал на небо и вглядывался куда-то в даль, приложив ребро ладони ко лбу. В нескольких минутах ходьбы от них был виден небольшой околок, одиноко грустивший березами и ольхой на еле заметной возвышенности. Путь явно вёл их именно туда.

– Послушай, мой отче ничего толком не мог сказать про этот мир… Живой Мир. Откуда взялись тарелки, Бурханы, Служба. Мне страсть как интересно, а он все говорил – никто, мол, взаправду ничего уже и не скажет, давно всё было, а теперь только байки одни и ходят средь народа.

Энхир посмотрел на попутчика и ухмыльнулся.

– Так ведь и правильно всё он тебе сказал. Во-первых – среди Общин сегодня правды никто уж не помнит, это точно; а во-вторых – неча к важному пожилому человеку с дурацкими своими расспросами лезть.

– Но ты ведь уж точно знаешь как что было, – улыбался Мелай. – Как-никак с самими Бурханами якшаешься, в Службе состоишь. Ну, так расскажи. Как раз успеешь, пока мы до тех деревьев докандыбаем.

Старик вздохнул.

– Нашел ты, конечно, время для такого разговора. Пес с тобой, слушай. Давно, ещё до рождения моего деда, здесь всюду жили Бурханы. Живой Мир, эта степь, где кочуют наши Общины, который ты видел на карте, это лишь малая часть огромного мира. И Мир этот круглый. (Ей богу, как яблоко!) В это нелегко поверить, но это так. Да если б мне сами Бурханы не показали всё это через медальон, – Энхир шлёпнул ладонью по груди, – чёрта с два я бы в это поверил! Круглая! А ведь смотришь вдаль – степь-то кругом плоская, да?! Ну да ладно, просто прими эту истину, бездумно, как сделал я. Так вот, весь этот огромный круглый мир просто кишел Бурханами. Их было множество.

– И жили они в городах, – вставил Мелай.

– В огромных. В таких, что конца и края не видать. Там каменные дома высятся до неба, а жители перемещаются на стальных колесницах без лошадей… Ну, не буду болтать лишнего, сам мало что про эти города ведаю. Они (Энхир скосил взгляд в небо) не особо разговорчивы про своё прошлое житьё. И вот, значить, жили они себе в своих городах, не тужили, как напали вдруг с неба эти проклятые тарелки. Откуда они пришли – никто не знает, чего им напасть вздумалось – тоже никому неведомо, только начали они бить, убивать Бурханов почём зря. Они жгли их дома, разносили заразу, от которой шёл мор и которая до сих пор не выветрилась.

– Я видел на карте. Это места на границе Мира, где нарисованы черепа, да?

– Да, черепа. Так вот, боролись они с врагом нежданным как могли, но сдюжить не сумели, не хватало у них сил и умений биться с железными, да при том, летающими супостатами. Великое множество Бурханов погибло в ту войну. А те, что остались, собрали всю волю да остатки сил в кулак и остановили тарелки, хоть прогнать их у них и не вышло. Они созвали со всего круглого мира всех, кто мог ещё воевать и учредили Службу Мирового Спасения. Как бы единое, последнее войско. Где-то высоко, выше неба, вокруг всего круглого мира летают их железные птицы, которых они во множестве запустили и снарядили чудо-оружием. Оружие это может бить врагов сверху, так что те и не видят – откуда. Как начали тут птицы тарелки сбивать во множестве, так те сразу охолонули, да спесь их куда-то делась. Стали прятаться они и нападать только там, где птицы их не достают. Тут Бурханам порадоваться бы – набег врага смогли остановить, выжили, да посмотрели они, что со всем миром стало – и только опечалились. Города в руинах, всюду зараза, народ загублен, а множество людей, что живые – нужду имеют огромную и скитаются по степям, да лесам.

– Так что же, Энхир, получается, что Бурханы – это не Великие боги, а наши предки?

– Так и есть. Мы – это одичавшие Бурханы, утратившие без своих городов и чудесных ремесел величие и блеск.

Энхир замолк ненадолго, снова всматриваясь в предзакатное багровеющее небо. Хмурость Мелая понемногу сходила на нет, а удивление все возрастало.