С М С

– А почему бы и не взять его? Он всю жизнь мечтал увидеть хоть что-то, кроме своего дома.

Ответы Мелая как будто утолили некое любопытство Кимы. Она смотрела под ноги и, хмуря брови, силилась сказать что-то сокровенное или вспомнить.

– А знаешь, я ещё в детстве слышала рассказы об изгнанниках.

– Изгнанниках?

– Кажется, так их звали. Давно ещё, когда люди только начали кочевать по степи, Община, говорят, была только одна. Потому, видимо, и слово это появилось, что всё у всех было общее, под одним общим стягом все жили. Так вот тогда, в Общине были люди, которые ничего не умели, или не хотели уметь. Ни охотится, ни с лошадьми управится, ни с оружием совладать не могли. Одевались тоже чудно как-то, совсем как этот незнакомец. Они только и делали, что болтали всякую чушь, размышляли о чём-то непонятном. Никто их не понимал. Общине нужны были ремесленные руки, нужны были охотники и воины, а не эти болтуны. И однажды старейшины решили прогнать их. Они не хотели уходить, но их заставили. Вот я и думаю, может этот чужак – потомок тех изгнанников?!

– Не знаю, Кима. Но думаю, вряд ли это так.

Мелай посмотрел на хмурого Энхира, по-стариковски мелко жующего вяленое мясо, и снова повернулся в сторону пролеска, в который убежал Чильтан.

Синие и красные линии, из которых теперь состоял весь видимый Мелаем мир, отчётливо показывали следы беглеца на всём протяжении его сумбурного маршрута. Линии эти были крайне информативны. По изменениям в их толщине, яркости и частоте мерцания, он (не понимая как, но всё же) мог легко определить не только такие физические параметры как расстояние до любого объекта в радиусе, температуру, размеры, вес и прочее, но даже был способен постигать природу объектов и их свойства. К примеру – он мог определить возраст каждого дерева, что росло здесь, под курганом. Ему даже было ведомо, что много тысяч лет назад на месте этих деревьев вообще текла река…

Линии, что образовывали метки следов Чильтана, вдруг задрожали чаще. Было ясно – беглецу угрожает опасность в его же доме.

– Скоро нам надо выдвигаться, – сказал Мелай.

Кима кивнула.

– Пойдём за этим чужаком?

– Да. Думаю, он в опасности.

– Что с ним?

– Не знаю пока. По дороге, наверное, мне станет ясно. Скажи старику, что скоро выходим.

Через четверть часа они уже медленно пробирались меж деревьями. Мелай не повёл их по следам Чильтана, он решил, что следует подойти к Поместью с другой стороны. Было очевидно – их ждут. И чем ближе они подходили, тем больше информации цветные линии сообщали. Сейчас было уже известно о роботах, развёрнутых в караульном режиме по периметру фермы. Восемь штук. Четыре из них серьёзно вооружены, Мелай распознал плазменные излучатели, остальные четыре могли атаковать только лезвиями своих гребных плугов, однако в ближнем бою они были очень опасны. Было ещё два механических устройства, имитирующие человека. Андройды-репликанты. Один вооружен плазменным оружием.

Предводитель троицы определил диспозицию и сразу же решил, как им следует действовать. Но спешку посчитал излишней.

– Слушай, ты знаешь много из истории Общин, – сказал он Киме. – Поведай мне о Порватах… Поганых. Отчего у вас с ними такая вражда?

Кима нахмурилась.

– Сколько я себя помню, мы всегда с ними бились. Они – нелюди, хуже волков и шакалов. В тех и то столько злости нет. Им никого не жалко – ни младенцев, ни стариков. Ты знаешь, что они детей воруют из других Общин?

– Знаю, как раз недавно таких вот чадокрадов у нас поймали. Там, в лагере. А зачем они им я так и не понял. Неужели они едят их?!

– Тьфу! – громко плюнул на его слова сзади старик Энхир. – Ну как скажет тоже!

– Нет, не едят, – отвечала Кима, – хотя от них можно и такого ждать. Они их берут на воспитание.

– Зачем? – удивился Мелай.

– Чтобы вырастить из них новых Поганых. Понимаешь, свои дети у них есть, но они то помирают от худой заботы, по болезням там или по недосмотру взрослых, то просто бегут от них. Бегут в другие Общины, понимаешь?

Голос Кимы, до того хоть негромкий, но твёрдый, дрогнул, когда она заговорила о судьбах Порватских детей. Её глаза стали чуть влажны. Она отвернулась и ненадолго замолкла. Мелай почувствовал её боль и решил не нарушать её молчания. Своих детей, как он понял, у Кимы не было, как и не было у нее возможности родить. А иметь ребёнка она хотела, ещё как!

– Сколько раз они прибегали к нашим, – продолжила она, и голос её был вновь твёрд. – Чуть живые, чумазые, в лохмотьях. А иногда и просто в чём мать родила. Плачут, стонут. Возьмите к себе нас, говорят, не хотим дома жить. А у них там… не Община, а загон для скота. Дети все живут где попало, никто за ними толком не глядит. Заболел ли кто, голодный, холодный ли кто… помер ли кто-нибудь – взрослым нет дела особо. Им всё забота одна – грабить, да убивать. Чуть возраст позволит, они уж делят: девочек в наложницы или в прислугу, мальчиков – на обучение лихим делам. И ведь толком с копьём-то не научат обращаться – уже в набег берут. Сколько мы таких, зелёных, порубили.