С мечтой о Риме

И если в Риме наступал кризис или на императора надвигались неприятности, чаще всего ответ заключался в атаке на внутренних врагов – христиан, людей с неправильной системой убеждений, которые вполне могли быть источником всех бед. В 250 году император Деций, чтобы разоблачить инакомыслящих христиан, издал указ, согласно которому каждый человек должен был публично принести жертву императору. После чего он получал документ, удостоверяющий этот акт. Если кто-то не мог предъявить такой документ, очевидное заключение состояло в том, что он – христианин, заслуживающий преследований. В 303 году, после катастрофы с регулированием цен, Диоклетиан начал великое гонение на христиан.

Так могло продолжаться и дальше, если бы не переменившее мир решение одного человека провозгласить свою веру. До сих пор идут жаркие споры о его мотивах. На самом ли деле он видел горний крест накануне битвы у Мульвийского моста в 312 году? Действительно ли была надпись в небе in hoc signo vinces – «сим победиши»? Или же было начертано по-гречески ἐν τούτῳ νίκα? Вероятно, на обоих языках, как субтитры к бельгийскому фильму.

Одни говорят, что Константин попросту поступил разумно, следуя волне обращений в христианство, другие же утверждают, что оно еще не было широко распространено, а потому такой шаг был решительным и смелым. Так или иначе, христианизация Константина трансформировала идеологический фундамент Римской империи. Перейдя в монотеизм и отвергнув все остальные божества, он навсегда изменил теологическое место императора.

Во многих отношениях это изменение не было столь очевидно. Константин по-прежнему занимал верховенствующее положение среди людей, он был лицом новой религии, его прославляли, увековечивали скульптурами, многие из которых были значительно больше любого изваяния, когда-либо заказанного Августом. Константин стал объектом довольно истерической лести и поклонения. Опираясь на новую государственную религию, он намеревался добыть Риму новую славу и почет.

Однако имелось одно теоретическое различие, которое со временем становилось все важнее.

Почитание императора Августа было само по себе политическим актом, актом верности Риму. А в христианском поклонении не было неизбежных политических последствий.

Когда к Риму подошли его разрушители, многие из этих варваров уже были обращены в христианство. Фундаментальным, но почти невидимым образом принятие христианства изменило систему взглядов, лежавшую в основе империи. Все поклоняющиеся императору были верны Риму, но не все поклоняющиеся Христу были верны императору.

Это было началом конца волшебной сети, созданной Августом, – квазирелигиозных уз, связующих каждого гражданина с центральной властью. Это было началом конца яичного белка в пудинге.

С тех пор Европа не обрела сопоставимого коагуляционного ингредиента.

* * *

Имелись и другие, важные и более очевидные воздействия христианства, преображающие понятие римскости. Уже в начале III века – в 206 году – христианский писатель Тертуллиан нападает на игры и театры. Все женщины должны покрывать головы, а языческие украшения и наряды необходимо подвергнуть осуждению. Нет нужды говорить, что бани были постыдны.

Но лишь с обращением Константина в христианство движение против языческой культуры вошло в раж и стало совершенно беспощадным. В 391 году последний правитель единой империи Феодосий I издал эдикт, поставивший вне закона жертвоприношения, – запрещалось убивать животных в чью-то честь, не говоря уже об императоре. Он даже ополчился на привычку разглядывать красоты классических изваяний: «Никто не будет посещать святилища; обходить храмы и рассматривать статуи, изготовленные трудом смертных»[64].

В том же году этот фанатик потушил вечный огонь в храме Весты и заявил жрицам-весталкам, что государство больше не нуждается в их девственности. В 393 году были проведены последние Олимпийские игры Античности, а в 394 году Феодосий запретил их на том основании, что они были языческими, порочными и изрядно сопровождались полуобнаженностью.

К этому времени банды агрессивных христианских монахов вовсю уничтожали языческие сооружения. Среди утраченных чудес оказался и Серапеум, александрийский храм, посвященный Серапису, который был разрушен по приказу Феодосия.

Неудивительно, что в новом климате правящие классы Рима утратили свой созидательный пыл. Они перестали строить замечательные здания – ранее сооружавшиеся за частный счет для общей пользы – храмы, бани, театры, рынки, уборные и амфитеатры.

Богатые люди жертвовали деньги церквям, и, хотя те, несомненно, направляли деньги на благие цели, например помощь бедным, оставалось крайне мало на все прочее. Неожиданно появился новый идеал поведения: аскет, человек, отвергающий книги – даже сжигающий их – и стремящийся к раздумьям в пустыне. Это был резкий разворот для общества, основанного на урбанистической цивилизации и получавшего радость от украшения городов.