С нами или без нас: Естественная история будущего

Однако ни пекари, ни пивовары не понимали того, что закваска поднималась из-за дрожжей, а пиво бродило из-за бактерий. Более того, ни те ни другие не догадывались, что микроорганизмы в хлебе и пиве берутся из выращенного ими самими зерна и из их собственных тел. Наконец, неведомым для них оставалось и то, что дрожжи в хлебе и пиве происходят из организмов ос, и осы являются для них естественной средой обитания. Древним изготовителям хлеба и пива достаточно было знать лишь порядок действий, позволявших поддерживать условия, оптимальные для этих микроорганизмов; таков стандартный рецепт поддержания повседневной рутины в мире, полном неведомого.

Но как бы то ни было, взявшись перекраивать мир вокруг себя, наши предки начали невольно менять и его видовой состав. Из-за этого их отлаженные и проверенные рецепты порой давали сбои. Тесто не поднималось, а пиво не бродило – и они не понимали почему. Они опускали руки, переезжали на новые места, изобретали свежие приемы или вообще обращались к чему-то другому. До нас не дошли хроники сбоев, влекших за собой нововведения, но зато сами новации мы видим вполне отчетливо. Порой археологическая летопись снисходительно обходит наши ошибки молчанием – подобно тому как на фотографии, сделанной при плохом освещении и с большого расстояния, не так видны морщины и пятна на коже. Можно предположить, однако, что, по мере того как человеческая популяция разрасталась, а спровоцированные людьми экологические перемены ускорялись, древние рецепты начинали сбоить все чаще и чаще.

Много лет назад я прочитал рассказ одного популяризатора науки об экскурсии в пещеру, в которой обитали летучие мыши. Когда группа туристов вошла под ее своды, им навстречу ринулась гигантская стая летучих мышей. Рассказчик слышал их движение и писк, а также ощущал дуновение, вызываемое множеством крыльев. Сопровождавший путешественников гид объявил: «Не пугайтесь! Летучие мыши точно знают, где вы, благодаря способности к эхолокации. Они видят нас в темноте!» Но как только он повернулся, чтобы пройти дальше, вылетевшая навстречу мышь с размаху врезалась ему прямо в лицо.

Гид не знал, что летучие мыши, обладая удивительной способностью «видеть» в темноте посредством эхолокации, для перемещений пользуются еще и детальным знанием местности и привычных маршрутов – особенно в пещерах. Атаковавшее его рукокрылое летело по знакомой траектории и вдруг столкнулось с гидом, которого в ее модели мира не было. Летучая мышь и человек застигли друг друга врасплох.

Многочисленные успехи, сопутствовавшие нам в прошлом, достигались в мире, где доминировали фиксированные объекты и относительная стабильность. Мы прокладывали себе пути, не слишком всматриваясь в то, что происходит вокруг. Но, изменив окружающий нас мир живого, мы создали ситуацию, подобную той, в какую попала летучая мышь. При взаимодействии с будущим наши пеленгаторы снабжают нас ложными сведениями – притом что восприятие окружающего мира у людей и без того искажено. То тут, то там мы врезаемся в отдельные элементы реальности – жизнь застигает нас врасплох.

В некоторых случаях последствия этих сбоев оказываются серьезными, но не смертельными. Подобные случаи позволяют составить картину более масштабных падений. Например, я и мои коллеги из Университета штата Северная Каролина недавно попытались искусственным путем изготовить закваску для кислого теста. В университетской лаборатории полно тех видов микробов, которые часто встречаются в наших домах, но есть и важные различия – в лабораторных условиях они герметично упакованы, а пища ферментируется редко. Поэтому наши попытки оказались безуспешными. В закваске возникло лишь несколько колоний дрожжей; ее колонизировали нитчатые грибы, известные как плесень, но от плесени хлеб не поднимается. Перенеся приготовление хлеба в лабораторию, мы слишком сильно изменили какой-то элемент первоначального рецепта. Нечто подобное происходит и в тщательно закупоренных домах, напрочь отгороженных от природной жизни. В подобных местах композиция живого меняется до такой степени, что экологическая система, в которой способно подняться кислое тесто, разрушается.