(С)Нежный маг для беглянки

— Хочу тебя предупредить, Эда, — тихо и твердо проговорил он, — что больше не позволю тебе исчезнуть. Что бы ни случилось, что бы Алртон ни придумал, я тебя не отдам.

— Ты даже не представляешь… — хватаясь за голову, горестно вздохнула я.

Как же я устала. От всей этой лжи и притворства. От себя устала.

— Эй… — Рейнер мгновенно оказался рядом и, нависнув надо мной, бережно обнял лицо руками. — Мне все равно, слышишь? Мне все равно, что было в твоем прошлом. Знаю, ты рассказала не все. Что-то тебя гложет. Но это не важно. Есть только ты, я и наше будущее.

— Ты не знаешь, на что он способен, — попыталась возразить я.

— А ты не знаешь, на что способен я, когда речь идет о твоем спасении, — заявил Рейнер, продолжая удерживать в руках мое лицо.

Его пальцы ласково касались кожи, а от аромата мыла кружилась голова. Внутри меня все напряглось в ожидании чего-то невероятного и невозможного.

— Рейнер, — только и успела прошептать я, прежде чем его губы накрыли мои.

Сначала он целовал меня нежно и трепетно. Не торопился, словно пробовал на вкус, смаковал каждое мгновение, тем самым доводя меня до головокружения. Однако мне хотелось большего. Сильнее, горячее, болезненнее. И когда его губы, такие горячие и сухие опустились ниже, коснулись шеи, ключиц, скользнули дальше, оставляя на коже крохотные печати, по телу пробежали мурашки. Сотрясаясь от дрожи, я застонала. А потом опустилась на подушки, сползла вниз и прогнулась, открываясь и позволяя ему делать все что угодно.

Да, мне следовало остановить Рейнера. Я с молоком матери впитала в себя запрет. Знала, чем грозит пряхе внебрачная связь. Знала и раньше никогда не теряла голову, даже с герцогом, но… сейчас я продолжала выгибаться в мужских руках, тая от его ласк.

Рейнер не спешил, медленно изучая каждый сантиметр моего тела, вслушиваясь в хриплое дыхание, изучая и впитывая в себя реакцию. Вот уже его порочные губы накрыли грудь. Даже сквозь ткань рубашки я ощущала его прикосновения, болезненные и сладкие одновременно, запретные и столь желанные в этот миг.

— Рей…

Его имя со стоном сорвалось с губ, затерялось в окружающей нас тьме, в частом дыхании и в шелесте одежды, которая воспринималась сейчас лишь досадной преградой.

Не в силах сдерживаться, я сама потянулась к нему. Вцепилась в тонкую ткань рубашки, и та слегка затрещала от моего напора. Обхватила лицо руками, совсем как он недавно, и жадно прижалась губами, дотронулась языком, побуждая действовать смелее.

И это помогло. Куда делась томительная нежность! Ей на смену пришли напор, страсть, огонь. Казалось, его губы и руки везде. Они ласкали, посылая по телу яркие импульсы, обещая сказку, в которую я почти перестала верить.

При всем при этом одежда никуда не делась. Рейнер был просто кремень, ни одна пуговичка не пострадала, оставшись на месте. А для меня они ощущались словно оковы, ненужные и причиняющие боль — уж слишком чувствительной стала кожа.

И снова поцелуй, в который мы оба вложили все. Всю боль, отчаяние, страсть, желание и жажду, которые испытывали тогда и сейчас.

— Нельзя, — выдохнул Рейнер, перекатываясь и отстраняясь.

С трудом дыша, я смотрела на его сгорбленную спину и глотала слезы разочарования. Понимала, что он прав, но все равно злилась.

— Не так, Эда… не так, — повторил он.

Я слышала, как он до хруста сжимал кулаки, слышала сбивчивое дыхание и прекрасно понимала, насколько тяжело Рейнеру было остановиться.

— Я помню, что ты пряха. И дождусь свадьбы. И тогда, — он издал хриплый смешок, — тогда ты не сбежишь от меня, Эда.

— А и я не хочу бежать.

Рейнер медленно обернулся и буквально огорошил заявлением.

— Мне не нужен твой дар.

— Что?

— Твой дар. Он мне не нужен. Я знаю, что ты можешь отдать способности пряхи. Они мне не нужны, я их не хочу.

— Оставишь дар мне?

Честно говоря, я об этом не думала.

— Да. А ты потом передашь его нашим детям. Все честно.

— Если ты собираешься мне что-то доказать…

— Не собираюсь. Просто говорю, что я не герцог.

— Поверь, я это знаю, — горько хмыкнула я, пытаясь пригладить волосы.

Кожа еще горела, сердце колотилось, да и томление внизу живота никуда не делось. Но Рейнер был прав: еще не время. Я не собиралась совершать ошибку кузины.

— И мне нужна только ты. Лишь ты одна. Не твой дар. Ты, Эда. Даже когда ты была дикой студенткой ЧИЖИиКа, я мечтал именно о тебе.

Придвинувшись ближе, я обняла его и прижалась щекой к спине.

— Я знаю… поверь мне, я знаю.

— Мне пора. — Рейнер поймал мою ладонь и нежно поцеловал ее. — Иначе будет очень сложно уйти из твоей спальни, Эда. А нам нельзя этого допустить.

Он поднялся, собираясь уходить, а я вдруг поняла, что больше не желаю врать и скрывать от него свою самую большую тайну. Зимородок как никто заслужил знать правду.

— Подожди! — окликнула я, вставая на колени.

Замерев на полпути, он удивленно оглянулся.

— Что?

— Я хочу… мне надо… надо кое-что тебе рассказать.

— Сейчас? Может, отложим до завтра?

— Нет, сейчас. Рейнер, я… ты прав, я кое-что скрыла. Нечто очень важное. Это может изменить твое отношение ко мне. Вообще все изменить.

— И что же это?