С открытым забралом

— Ничего, трудящиеся Бухары ему помогут. А лозунг сей означает отказ от классовой борьбы. Коран подменяет классовые интересы трудящихся их религиозной принадлежностью, как бы ни толковали его смысл правоверные муллы и манапы. Есть в Коране такие слова: «Верующие! Воюйте с теми из неверных, которые были близки к вам: знали бы они в вас вашу жестокость». Не может быть ни тюркской компартии, ни тюркской республики — это чистейшей воды пантюркизм, идеологический натиск на нас. Ошибку исправим сегодня же, несмотря на поздний час: созовем совещание Турккомиссии! И еще хочу сказать вам: председателем Турккомиссии теперь будете вы! Такова воля Ильича.

— А Элиава?

— Отзывается в Москву.

Он был строг и категоричен. Валериан Владимирович восхищался им. Вспомнил, как Фрунзе однажды сказал в его присутствии Фурманову:

— Можно допустить стратегическую ошибку и сдать город, даже два города. Вас поймут, простят вам. Страшнее ошибка политическая — политическая зыбкость, идеологическая уступка неприятелю. За нее расплачиваются особенно большой кровью...

Были бои с басмачами, мятеж в Семиречье, с которым успешно справились Дмитрий Фурманов и Иван Белов. Усилиями чекистов было раскрыто и уничтожено несколько заговорщических белогвардейских групп. Мадамин-бек перешел на сторону Советской власти. Дутов уцелел, и чекисты разрабатывали план, как его заманить на советскую землю и арестовать.

Была затяжная борьба с Рыскуловым, и, к удовлетворению Куйбышева, кончилась она полной победой: Турар признал свои ошибки. Признал публично. Посмеиваясь, словно бы ничего особенного не случилось, говорил:

— Два камня в воде и те сталкиваются. Огня без дыма не бывает, человека без ошибок не бывает. Поймите и меня: одержав победу над «колонизаторским» уклоном, встав у руководства Туркреспубликой, мы увлеклись националистическими лозунгами, недооценили интернациональные задачи, стали бороться за насаждение в аппаратах своих национальных чиновников. А теперь, когда комиссия по предложению товарища Ленина отклонила мой проект как ошибочный, я и сам понял, что был в плену буржуазно-националистической идеологии и проповедовал гниль... Да-да, поймите и меня... Хорошо Тюракулову — он родился марксистом. Глупому прощают семьдесят ошибок, а умному — ни одной. К какой категории отнести Турара Рыскулова, товарищ Койбаши-ака?

— Ну вы лучше знаете себя. Кокетничающим подобным образом Бисмарк говорил: «Глупость — дар божий, но не следует им злоупотреблять».

Перед Куйбышевым горячие глаза Файзуллы Ходжаева.

— Помните, Койбаши-ака, вы обещали поддержать нас, когда поднимем народ Бухары на восстание?! Час настал!..

Валериан Владимирович и без его слов знает: час настал. Хотя Бухара находилась в договорных отношениях с РСФСР, эмир усиленно готовился к войне, стягивая в Бухару со всех сторон силы. Численность его регулярной армии уже давно перевалила за шестнадцать тысяч штыков и сабель, а Сейид Алим продолжал проводить все новые мобилизации. Вместе с отрядами беков он сейчас располагал армией в шестьдесят тысяч человек, из них пятнадцать тысяч пехоты и тридцать пять тысяч конницы. Сюда стекались белогвардейцы, турецкие и афганские «добровольцы». Армия эмира превосходила войска Фрунзе и Куйбышева по пехоте в два с половиной раза, по коннице в четырнадцать раз!

Эмир за последнее время повел себя явно провокационно: советским гражданам, проживающим на территории эмирата, категорически запретил выходить за черту своих поселений. Приказал завалить арыки, подающие туда воду, запретил дехканам снабжать русских продуктами. Фрунзе сообщал Ильичу в Москву: «Далеко не так благоприятно положение в Бухаре, которая усиленно готовится к борьбе, проводя мобилизацию и запасаясь оружием и снаряжением через Афганистан».

— Англия спешит сколотить против нас коалицию из Персии, Бухары и Афганистана, — сказал Валериан Владимирович Фрунзе. — А все для того, чтобы отвлечь часть сил Красной Армии с Западного фронта. В Старой Бухаре вовсю старается майор Бейли.

— Мне не нравится то, что сарбазы эмира все чаще и чаще устраивают провокации на железной дороге. Если они захватят железную дорогу...

— Я сам со страхом об этом думаю. Эмир требует от нас, чтобы охрана железной дороги была передана бухарскому правительству.

Через день пришло сообщение: солдаты эмира разбирают железнодорожный путь от Кагана до Каттакургана — на протяжении ста с лишним километров! В районе Пайшамбе сарбазы напали на советских пограничников, у Кара-Тюбе обстреляли из пушек бронепоезд.

В Бухаре пять тысяч коммунистов. Они созвали в Чарджуе съезд и нацелили партию на вооруженное восстание и свержение эмира. Чем они располагают? Пять тысяч штыков и две тысячи сабель... Мало. Очень мало. Горстка людей против вооруженной до зубов армии эмира.

Неизбежность надвигалась: эмир вот-вот объявит войну Советской России. В Бухаре в любой момент может вспыхнуть восстание.