С отрога Геликона

Сколь-нибудь надолго задерживаться в доме у феспиевых служительниц Эрота Геракл не собирался, но с Перимедой он с удовольствием перекинулся бы словечком-другим.

– Нет, Перимеда, спасибо, – ответил он ей. – Как вы тут живете? Как Эрато?

– Ну и правильно, – гордо сказала невольница, не обратив внимания на вопросы. – Даже за удесятеренную плату ни одна из нас не согласилась бы отдаться тебе.

– Это почему еще? – в шутку обиделся Геракл. – А если я все же приму твое приглашение?

– Лучше не надо. Ты принес нам несчастье. После тебя мы вынуждены жить вот тут, на дороге. Ступай домой в свои Фивы, тебя заждались…

Перимеда развернулась и сделала пару шагов к дому, но потом остановилась и, даже не оборачиваясь, с укором произнесла: «А Эрато сына растит, твоего сына, так и знай…,» – после чего поспешила как можно быстрее скрыться.

– Что она мелет, Геракл? – спросил друга изумленный Иолай.

– К несчастью, я уверен, она знает, что говорит, – ответил сын Амфитриона.

Взгляд его совершенно потух. Вовсе не такую новость ожидал он услышать, возвратившись домой из-за Симплегад. Геракл сел на коня, и вместе с Иолаем они продолжили медленно идти к Фивам. Долгое время он молчал, а потом разразился руганью. В первую очередь он прошелся по Перимеде:

– И как она только смеет носить священный критский наряд? Да еще с этими оборками на рукавах – ты видел, Иолай? Такое платье Феспий подарил дочери, когда отдал ее за меня замуж, и явно не для того, чтобы она занималась теперешним ремеслом Перимеды. Ты помнишь Гарпалику и других женщин с Диндима? На пути в Колхиду мы застали их одетыми точно так же, но ведь что это были за женщины! Они правили своим народом. А какие тела и лица! Какие взгляды! Уверенность, красота и здоровье исходят от них, как от солнца сияние дня – не в пример этой запуганной разукрашенной старухе…

Иолай безмолвно выслушивал друга. Геракл был явно на деле возмущен чем-то совершенно другим.

– Ты слышал, в чем она меня обвиняла? – продолжал сын Амфитриона. – В том, что якобы из-за меня они живут теперь у дороги. Увидев меня, она, вероятно, позабыла, отчего произошло это на самом деле, как Феспий ни в какую не желал выдавать замуж зрелых дочерей!

– Геракл, прости меня, но я не понимаю причины твоего гнева, – ответил, наконец, другу Иолай. – Если тебе нужна женщина, неужели в Фивах не найдется ни одной, готовой…

– Да не то это, не то, Иолай… Разве ты не понял, что я потерял все?

– Как это, все?

– Так: жизнь, любовь, друга и, наконец, сына! Ведь я спрашивал его тогда, на горе, не была ли Эрато беременна. Он ответил мне «нет», и я со спокойной душой отправился в поход, а теперь выясняется, что она, точнее говоря, они оба вместе растят моего сына! Ты представляешь! И это Телеф, общающийся с богами прорицатель, человек, которому я имел неосторожность довериться! Теперь я знаю, что кроется за его холодной личиной. Я вспоминаю, как он улыбался ей всякий раз при встрече. Он просто прельстился моею супругой, понимаешь?

– Понимаю, но все же, насколько я помню, это ты оставил Эрато и, увлекшись войной и городскими делами, так и не вернулся к ней.

– Все так! – крикнул Геракл. – Все так, Иолай. Но что должен был бы сделать Телеф?

– Не знаю. По мне, так он поступил как честный человек. Ведь это он ввел тебя в дом Феспия, в некотором роде за тебя поручившись. И коль ты, связавшись с дочерью хозяина, исчез, он, как мог, возместил причиненный тобою ущерб.

– Глупости! Он должен был привести Эрато ко мне в Фивы, а не класть ее на ложе рядом с собой! Он сделал все, чтобы я никогда к ней не вернулся!

Все это время, выслушивая Геракла, Иолай не по-злому, по-дружески посмеивался над ним в душе, а тут не выдержал и вовсе прыснул.

– А не многого ли ты требуешь от людей, Геракл? – спросил он. – И вообще, ты говоришь, что потерял все: уж не хочешь ли ты поставить свою беду на вид щитоносной деве Афине?

Упоминание имени богини заставило Геракла задуматься. Встрепенулся он через некоторое время, когда впереди замаячили фиванские стены.

– Поворачивай! – скомандовал он Иолаю.

– Куда это? – удивился тот.

– Назад. Поехали!

– Геракл, что ты задумал?

– Ничего страшного. Просто следуй за мной.

Геракл с Иолаем в самом деле развернули коней и возвратились аж к Копаиде. Чуть дальше за Галиартом они отыскали тропинку, которой юный в те времена герой спустился к Копаиде утром после путешествия с Афиной. Тропинка петляла между кустов. Наконец они оказались у горы: вот здесь вместе с Телефом они оставили тогда коней – тут же оставили они их и теперь с Иолаем. У Геракла сердце билось от предчувствия. Он взял за руку друга и бегом потащил его на вершину отрога. Последнее усилие, дышать уже тяжело даже им, прошедшим невероятное испытание в походе, и вот видят они: безоблачное голубое небо, Геликон и где-то вдалеке на его фоне – покачивающаяся в воздухе белая колесница Афины. Сама богиня смотрит в зенит…

– Здравствуйте, друзья, – нарушил тишину голос из-за спины.