С оттенком помешательства

— Я, наверное, пойду, — суетливо потянулась к дверной ручке. — Спасибо, что подвез.

— Сборы в восемь вечера. Если ты свободна, можешь тоже приходить. Будет весело, обещаю.

Я обернулась. Ян уже сидел прямо, сложив руки на руле.

— Извини, вряд ли я смогу. У меня сейчас совсем нет денег на подарок.

— Пф... прекращай, — закатил глаза. — Для тебя вход свободный.

Что за дела? Мы знакомы всего ничего, он уже исключения для меня делает... Еще сильнее смущает...

— Хорошо, если ты обещаешь, что будет весело, то, в свою очередь, я обещаю подумать над твоим приглашением, — по-детски скрестила пальцы на руках и ногах.

Ну конечно же никуда идти я не собиралась!

Глава 6. Помутнение

Север

Подвергаясь стихийной и бесконтрольной ярости, я стоял у собственных ворот, укрывшись за бетонным ограждением. Буквально прирос к земле тяжелыми, налившимися сталью ногами.

Дышал через раз, боясь, что своим утробным рыком привлеку к себе внимание, и что было сил врезался в стену до предела стиснутым кулаком. Неустанно превращал стену в крошки, а свои костяшки в кровавое месиво. Вымещал всю злобу на куске сраного бетона, только бы не выбежать к ней. Только бы не начать вымещать злость на ней.

Какого черта я творю? Какого хера, спрашивается, стою тут и пялюсь на нее, как гребаный мазохист? На то, как она заигрывает с каким-то мудаком, сидя в его машине...

На инстинктивном уровне чувствовал, что сейчас увижу Лину. Заметив из окна остановившуюся тачку, ринулся на улицу. Меня будто бы магнитом тянуло к ней. Неспроста, как выяснилось.

Правую руку я уже не чувствовал, как и боли в ней, несмотря на сочившуюся кровь из свежих ран. Зажал край футболки зубами, резко потянул и, оторвав лоскут белой ткани, перевязал покалеченную ладонь.

Ну и что мне теперь делать? Продолжать подглядывать за ними и в кровь сбивать костяшки левой руки? Бежать домой? Или за волосы вытянуть Зорину из салона мудилы, пока они не поцеловались на моих глазах?

Браво, Лина...

А эта стерва время зря не теряла. Не успела вернуться в город, как уже богатенького хахаля себе нашла. Ночевала у него? Как в прошлый раз из окна вылезла, пока мать спала? И что же вы делали вместе? Трахались?

Моли бога, чтобы все оказалось не так, как я думаю! Впрочем, молитвы тебе вряд ли помогут. Только не сегодня.

А кто он такой вообще?

Да какая разница!

Кем бы он ни был, он труп! Будущий труп!

А она...

Она хотела, чтобы я заметил их? Хотела же? Потому тачка остановилась напротив моего дома? Нет сомнений, она этого и добивалась.

Сучка... Придушу! Обнулю обоих! Живого места не оставлю!

Кто разрешал? Какое право она имеет разъезжать в чужих тачках? А улыбаться кому-то кроме меня? Да как она посмела!?

"Прекращай истерить, Довлатов! Прекрати, иначе выдашь себя. Иначе она все поймет. Нельзя! Пользоваться же этим станет", — внушал себе, пытаясь прийти к спокойствию.

А нихера не получалось...

Я окончательно потерял самообладание. Как сраный листик смял его собственными руками и засунул черту глубоко в задницу.

Как только увидел ее с левым парнем, в голове словно перемкнуло. Настройки сбились к херам. А в душе стало дико пусто. Все дьяволы перебрались в голову и провоцировали меня. Натравливали на нее.

— Да, хорошо. Спасибо тебе еще раз, — задержал дыхание, прислушиваясь к ее мелодичному голоску, пресыщенному нежностью. Для него. — Кстати, у тебя очень красивый и уютный дом. Никогда еще в таких не бывала.

Мерзавка! Чем мой дом хуже? Ты же была в нем и не раз! Все-таки прав я! У него она ночевала!

— Сегодня еще побываешь. Жду тебя в восемь, малышка.

Малышка? Совсем уже бесстрашный, что ли?

Хорош заливать, чувак! При мне-то хоть не перегибай! А лучше держи свой язык за зубами, иначе не досчитаешься — я же вышибу их!

Внутренности горели уже во всю синим пламенем. В легких жгло настолько невыносимо, что я едва ли не плевался огнем, желая облегчить затрудненное дыхание.

Конечности онемели. Мышцы натянулись так, что, казалось, они лопнут он любого движения. От неуемного желания прижать их обоих к стенке и потребовать объяснений разум мой вконец поплыл. Мысленно я уже творил всякую дичь.

"Стоп! Каких еще, к дьяволу, объяснений? Кто ты ей, чтобы она объяснялась перед тобой!? — задавался извечным вопросом, на что моментально нашелся ответ: — Я, блядь, ее фантазия! И я, черт подери, ею останусь, чего бы мне это ни стоило! Других у нее будет! Не позволю!"

Если в ее дневнике я увижу записи о другом человеке, то боюсь представить, что сделаю с ней. Ей придется бежать... Бежать из этого города. Страны. Удирать с планеты. Но я все равно разыщу ее. Отыщу и проучу. Для начала в манере ее записей, посвященных мне. В них она в красках описывала свои сны...