С первого взгляда

— Ошиблась?! — кричит Стельмах, теряя терпение. — Тогда скажи, глядя мне в глаза, что не любишь! Ну же! Давай же, Алия. — слегка встряхивает меня за плечи, и как бы я хотела, чтобы именно в этот момент раздался звонок. Чтобы объявилась мама, и мне бы не пришлось продолжать. — Скажи, что все, что было — это просто ерунда, ну же, чего молчишь? Что Майя не моя дочь, а ты не беременна. Давай, ведь такую речь ты заготовила, чтобы потешить самолюбие твоего барана-отца?

— Артем, перестань!

— Нет! Скажи мне это, прямо в лицо, Алия! — хватает Артем меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза, в которых такая боль! И это ужасно — видеть ее во взгляде сильного и уверенного в себе мужчины. Но я ведь, правда, не могу поступить по-другому!

— Артем перестань, заканчивай, прошу тебя! — хватаю его ладони и сжимаю, уже не сдерживая слез. — Так надо!

— Да для кого надо-то?! Не надо меня спасать, слышишь меня? Алия!

Вокруг крики, шум, гогот, люди, много людей. Голова кругом, в висках стучит, мысли крутятся в каком-то диком танце, слезы по щекам градом, а сердце готово выскочить из груди. Как принять решение? Как не отступиться от намеченного пути? Что мне делать?

— Алия, я не знаю, что наговорил тебе отец, но я люблю тебя! Малышка, не делай так…

— Стельмах уйди с нашей дороги! — неожиданно врывается папин бас из-за спины, а затем я чувствую его руку на локте, когда она тянет за собой, словно я чёртов канат для перетягивания.

— Мамуля, позалуста, — обнимает меня за ноги мышка, крепко-крепко прижимаясь.

— Не пущу… — шепчет Стельмах.

— Мамочка…

— Алия!!! — рычит отец.

— Хватит! — выкрикиваю оглушительно громко, так, что эхо разносит мой голос по огромному залу аэропорта, а проходящие мимо люди оборачиваются. Отталкиваю руки вцепившихся в меня мужчин и запускаю пальцы в волосы. Пытаюсь заглушить биение барабанов в голове, стук сердца в ушах и шум, жуткий, словно тысячи пчел жужжат.

— Стоп! Хватит! Остановитесь оба! Я… я не могу…

Трясу руками и поднимаю зареванные глаза на отца, встречаясь с таким огнем ярости, что может и испепелить. Но именно в этот момент вся картинка прошедших часов встает на места. Не могу. Через себя не переступишь, и даже если нам всю жизнь придется бороться с упрямым отцом, не оставлю. Не брошу.

— Что?! — выдыхает отец. — Что ты сказала?!

— Что слышал! Хватит уже! Все, не могу! — ору, как ненормальная, а слезы катятся по щекам. — Не могу и не хочу, слышишь!!! Люблю!!! — руки трясутся, ноги не держат, и, когда я слышу за спиной облегченный выдох Артема, меня прорывает. — Я не уеду! Хватит! Остановись, пап! Что ты творишь?! Почему?! Ну, почему ты его так ненавидишь?! А меня? А мышку?! Неужели ты не хочешь нам счастья?!

— Выговорилась?! — ревет отец. — Иди сюда! — выхватывает он из рук у меня чемодан, так дернув, что я вскрикиваю и хватаюсь за запястье.

— Убери руки, Серганов! — отодвигает меня, пряча за своей широкой спиной, Артем.

— Дима, прекрати!!! — оборачиваюсь на голос матери, которая бежит к нам через все здание аэропорта. — Остановись, Серганов, хватит уже. Ты заигрался.

И тут расплывающаяся от слез картинка перед глазами абсолютно четко выхватывает… папку!

Досье.

У мамы в руках!

— Уйди от моей дочери! — рычит отец, и я не успеваю сообразить, когда отец заносит кулак и собирается ударить Артема, но тот оказывается быстрее. Стельмах перехватывает руку отца, делает рывок вперед и впечатывает кулак отцу в нос. Слышится противный хруст, и отец падает, как подкошенный. Майя испуганно прячется за меня и ревет, вцепившись в куртку, а я хватаю Стельмаха за пальто, чтобы, не дай бог, не допустить драки.

— Все из-за тебя, щенок! — орет отец.

— Какой же ты… эгоист, Димыч, — рычит Артем, а я не успеваю даже среагировать, когда мужчина вырывается из моего слабого захвата и стремительно движется в сторону отца, который уже поднялся на ноги с явным намерением ударить снова.

— Артем!!! — кричу, прикрывая собой мышку.

— Прекратите оба! — кричит мать.

Но эти два безумца, словно не слышат нас, и, если бы не непонятно откуда появившийся Гаевский, который хватает друга и оттаскивает от отца, боюсь даже представить, чем бы все закончилось.

— Я уничтожу тебя, Серганов! — вырывается Артем, сыпля проклятиями. Его буквально трясет от злости.

— Хватит, Тёмыч! Хватит! — рычит Гай, вцепившись в друга и крепко фиксируя на месте. Краем глаза улавливаю, что к нам спешит охрана аэропорта во главе с двумя незнакомыми мне мужчинами, а вокруг уже собралась кучка зевак, которые притихли и во все глаза наблюдают разворачивающийся на их глазах спектакль.

— Серганов Дмитрий Михайлович, — слышу, словно сквозь толщу воды, от одного из тех самых мужчин. И только сейчас понимаю, что он в форме.

События закручиваются в бешеный хоровод. Вокруг суета. Голова кругом. Мышка жмется ко мне и плачет. Сзади ощущаю на плечах руки. Мама. Обнимает и гладит по голове, потому что, видимо, я тоже реву. Артем и отец переругиваются, а Гай намертво стоит между ними, не давая скатиться в разборки на кулаках.

— Вам придется пройти с нами…