С полемическим задором (СИ)

Итак, Нина, я живу, и цвету, и благоухаю в чужом горшке, пускай и уехал из Москвы. В моем владимирском районном городке такое количество узбеков теперь проживает, что я даже предложил местному начальству юмористическое толкование этого явления. Лет 25 назад в городе работала шелкоткацкая фабрика, а жители Ферганской долины, как известно, издавна прядут шелк, выращивают хлопок и всё такое. И вот, хотя в начале перестройки шелковая фабрика гикнулась, у узбеков срабатывает родовая и профессиональная память, генетическая карма, - и они во множестве переехали в мой город, хотя здесь уже не ткут шелк, акклиматизировались, славно зажили, многие черноволосые смуглые детишки теперь играют и учатся с местными бледнокожими владимирцами. Так что я, Нина, считай узбек. (Впрочем, ко мне ведь придерутся из-за терминологической путаницы и заявят с апломбом, что я напрасно отнес узбеков к каспийскому бассейну, что ихняя главная река впадает вообще-то в Аральское море, значит, они с аральского водораздела, но я возражу, что тут близко до Мангышлака, что нет тут отдельной речной системы, а узбеков лучше чохом отнести к Каспию: тут близко, близехонько). Я узбек, Нина. А был русский лесной человек из Тотемского уезда: комары, медведи, хариусы, река Сухона, 60o северной широты.

Но я-то ладно, а ты? Нина, ты дура. Ведь у тебя, писательницы Нины Абрамович, те же проблемы. Ты родилась на Дальнем Востоке, ты с потрохами, со всею душой принадлежишь Амуру и стекаешь в Советскую Гавань, в Охотское море или куда-то там еще в бухту Провидения. А где ты ныне живешь, несчастная? Где ты живешь? Ты живешь в Киеве, на Возняках. Ты в чужом горшке пытаешься укорениться, ты теперь черноморочка, на мове говоришь, украинское гражданство имеешь. Но хоть ты и писательница, но совершенно бессознательная женщина. Ты считаешь, это уморительно смешно – назвать свою книгу «Записки филиппинки»? Ты по простоте считаешь, что это иносказание, что, дескать, филиппинки слывут образцовыми прислугами, домработницами, горничными. Но, Нина, ты же и в прямом смысле филиппинка, раз родилась, считай, на побережье Южно-Китайского моря. Ты по детству, по первому и наилучшему горшку проживания соскучилась и тоскуешь, назвав так свою книгу: «Записки филиппинки». Вот где правда, а не в том, что там в одном из рассказов героиня прислуживает нуворишу и миллиардеру, одновременно отбиваясь от его амуров (извини за невольный каламбур с твоей рекой)…

Понимаешь, Нина, в чем наши проблемы? Это оказались проблемы не только неугомонных и пройдошливых евреев, не только армян, которых также многих вытеснили с родины, но и наши, русские. Что-то у нас не сложилось, не устроилось. Мы стали блудные дети. Разумеется, тому могли быть объективные причины: родители недолюбливали свое чадо, фактически выгнали его из дому (как того же Пушкина, кстати); с братьями-сестрами не заладилось; «творить» стала и реализоваться не смогла на Дальнем Востоке. Да мало ли причин. Нас ведь изрядно таких болтается по свету, не пришей к одному месту рукав. Про твоего мужа, Абрамовича, я, естественно, ничего не знаю, но надеюсь – не бывший чукотский губернатор? Однофамилец? Ну вот. Но, видимо, тот еще бродяга и перекати-поле, раз умыкнул дальневосточную девушку и в Киев привез. Повторяю: ты не права, живешь как скиталец и прямой кочевник скиф. Ты обитаешь в черноморском водоразделе, а сама филиппинка. Вот чего ты на днях искала в Санкт-Петербурге, - места, уместности, надежной стабильности, а вовсе не книжку свою продать и не издателя найти. Места-то нет у тебя, выгнали, бедняжку, из дому (и в прямом смысле тоже – сын с невесткой).

И тот факт, что ты не приехала ко мне, хотя была звана и мы договаривались, свидетельствует о многом. Он свидетельствует, что после амурского, днепровского, невского (балтийского) горшков укорениться здесь, в волжском бассейне, в четвертом горшке, было бы для тебя смерти подобно. Вот почему ты у меня так и не появилась – испугалась четвертого-то или, может, пятого укоренения. Для тебя это был бы четвертый горшок, а для меня-то всего лишь второй, хе-хе. Твои-то родственники живут, очевидно, в дальневосточном и черноморском бассейнах, с востока на запад, а мои-то – в каспийском и беломорском, с севера на юг; так что я-то здесь все равно у себя живу (с частью своих московских родственников-выжиг), а ты-то оказалась бы вовсе без своих, если бы ко мне заехала. Вот так-то, филиппинка из Киева. Привет тебе от китайского лесоруба из Тотьмы, который живет теперь во Владимирской области на отдыхе в городе имени своей первой жены. (Узнавайте ее девичью фамилию и ищите на карте Владимирской области схожий по созвучию город, а я всю-то подноготную все-таки обнародовать не хочу, грязное белье перетряхивать совсем-то уж откровенно не стану: должна оставаться тайна).