S-T-I-K-S. Территория везучих

— Да Карат, я проснулся. Не буду затягивать рассказ, скажу коротко — пробуждение было не из приятных. Мне одновременно и повезло, и нет, я оказался под сорванной танковой башней, она прикрыла меня, будто домик для гномов, поле боя было залито кровью людей и тварей, пропиталось вонью пороха, выхлопных газов и взрывчатки, почуять мой запах на этом фоне было трудно. На этом хорошие новости заканчивались, а из плохих должен упомянуть главную — край башни раздробил мне ступню, вдавив в землю развороченное мясо и обломки костей. Было темно, как в могиле, я думал, что настала ночь, но потом заметил, что откуда-то пробиваются проблески солнечного света. Как выяснилось впоследствии, на башне, прикрывая сорванные люки, лежала туша элитника, а ствол орудия был сильно изогнут, именно через него подсвечивало солнце. Попытался освободить ногу, но ничего не получилось, только отключился от боли. Когда опять очнулся, самочувствие было хуже прежнего, я не сомневался, что вот-вот умру. Даже хотел снять противогаз, чтобы быстрее отмучаться, ведь не просто так нас заставили носить такие штуки. И когда расслышал отдаленные голоса, решил, что начал бредить и почему-то рассмеялся. Но это был не бред, на поле боя пришли люди — местные иммунные. Днем они прятались по норам, а ночами вели себя, будто шакалы, тайком разыскивая еду и воду, добираясь до объедков на местах трапез сильных тварей, чтобы потрошить споровые мешки их добычи. Как видишь, этот промысел существовал на Внешке еще до того, как там массово появились дроны, автоматизированные турели, управляемые мины и прочее. Местные тогда воспользовались тем, что мертвяки сожрали всю нашу колонну вместе с артиллерией и всеми теми, кто не успели добежать до лифта, после чего отправились грабить свежий кластер. Тот самый, перезагрузка которого стала прикрытием неудавшейся операции. Услышав мой смех, люди догадались, что под башней кто-то есть и начали выкапывать проход.

— Тебе повезло.

— Я бы не назвал это везением. Иммунные не собирались меня спасать, они хотели забрать оружие и патроны. То есть, то, чего у меня не было. Но их это не сильно расстроило. Первым делом они содрали противогаз и со смехом объяснили, что вскоре я превращусь в безумную тварь, которую, скорее всего, быстро съедят более сильные твари. Затем привязали к пушечному стволу, загнутому так сильно, что дульный срез указывал в небеса, после чего плеснули на меня чем-то, воняющим соляркой и машинным маслом и бросили спичку. Интересный момент — поджечь меня не удалось. Может с топливом что-то не то; может все потому, что они обливали им вперемешку с черным машинным маслом, сочащимся из ближайшего танка; может сказалось то, что с меня стащили всю одежду, а ведь она, пропитанная даже самыми скверными нефтепродуктами, горит отлично, в отличие от нашей кожи. А может сам Улей решил, что меня следует приберечь. Лично я склоняюсь к последнему предположению, ведь шансов уцелеть у меня не было. Внешников никогда не любили, их не различали, считали, что все они одинаковые. Когда затея с огнем провалилась, эти люди сильно разозлились и начали избивать меня чем попало: пулеметными стволами, штырями антенн и камнями, переломали кости, свернули челюсть и оставили без глаза. Но вторым я продолжал смотреть на то, как меня убивают. Я не умирал, не терял сознание, просто смотрел и хрипел, сплевывая кровь и обломки зубов.

— Зачем?

— Что зачем?

— Чем ты им так не угодил?

— Я же тебе уже не один раз говорил, что внешников во все времена не любили.

— Устраивать пытки в таком месте — это риск. Кровью воняет, твари могут набежать опять, не так далеко лифт, откуда может появиться спасательная команда, а поджигать — это вообще идиотизм, всё равно что маяк включить, чтобы все видели, где они находятся.