S-T-I-K-S. Территория везучих

Полная предсказуемость, всегда схожие пейзажи и узнаваемые постройки.

Здесь, на подходе к деревне, перебрались через ненормальную для таких мест дорогу. Не новенькая, и не шоссе в несколько полос — узкая, с трудом разъехаться можно, но хотя асфальт не первой молодости, на нем не то что ям и трещин, на нем щербинки не найти. Идеальнейшее состояние и выглядит так, будто его дважды в день с дорогим мылом моют. И машина, которая стояла чуть поодаль, у обочины, напрягла. Нет, автомобиль обычный, ничем не примечательный, вот только номера странные, больше всего флаг в глаза бросается — не похож ни на российский, ни на украинский, зато очень похож на флаг одной из европейских стран украшенный непонятным символом и пересеченный по диагонали красной чертой.

Что иностранная машина делает на явно деревенской дороге? И почему эта узенькая дорога не по-деревенски шикарная? Эти два факта отдельно друг от дружки не напрягали, а вот объединившись, вызывали вопросы.

Не выдержав, тихо поинтересовался:

— Это что, иностранный кластер?

— Ты о чем? — не понял Пастор.

— Я тут много где бывал, но стандарты видел только российско-украинские. А этот какой-то странный, явно чужой. Непонятно как-то, ведь Улей старается похожие стыковать.

— А, вот ты о чем. Верно, в этом регионе именно такое правило, да и в других оно тоже работает, правда, не во всех, есть и такие, где все свалено вперемешку. Однажды я видел кластер из песков Сахары граничащий с кластером из Аляски, на нем даже кусок ледника был.

— А этот откуда прилетает?

— Я не вникаю в политику внешних миров, но точно знаю, что люди на этом кластере говорят на русском или очень близком к нему языках. Не знаю, что тебя заставило думать иначе.

— Главным образом — дорога. Асфальта и у нас хорошего хватает, что бы кто ни говорил, но это уже не хороший, это нечто.

— Видимо, в той России, откуда ты родом, дорогам уделяют меньше внимания.

На этих словах заросли впереди начали редеть и Карат, наконец, разглядев деревню, покачал головой:

— Неужели тут и правда на русском говорят?

— А что не так?

— Я ни одного забора не вижу.

— Заборы здесь есть, даже приличные встречаются, но только вокруг хозяйственных сооружений на другой стороне деревни.

— Да тут не только в заборах дело: зелень подстрижена, вместо картошки во дворах газоны, за газонами не первый год ухаживают, все крыши в одинаковой розовой черепице, окна на полстены, если не больше и без решеток. В наших деревнях так красиво не живут, а уж забор и злая собака в каждом дворе — почти закон.

— Можно подумать, что ты ожидал встретить филиал "Гулага". Насмотришься еще на разницу кластеров, здесь такое бывает, что глазам поверить трудно. Я после того, как увидел кластер со статуей Ленина на острове Свободы перед куском Нью-Йорка, больше ничему не удивляюсь.

— В смысле — вместо статуи Свободы?

— Ну а как же иначе.

— Однако…

— Бывают случаи похлестче. Ладно, это пустой разговор, давай перейдем к делу. Значит так, деревня не компактная, складывается впечатление, что несколько деревень не так давно соединились, люди в них живут вместе, но одновременно порознь. Зелени, как видишь мало, просматривается хорошо. Нам надо пройти мимо вон той полоски камыша. Это речушка, но воды в ней обычно почти нет, грязь одна осталась, так что нырнуть не получится. И в случае чего бежать в ту сторону не надо, дно топкое, завязнешь. Просто держись возле меня.

— Я так и делаю все время. Чего ты напрягаешься? До этого шли по веселым местам, и так себя не вел. Сам говорил, что биомассы на кластере мало, твари не успевают развиться, перезагрузка их подметает, и все по новой начинается. Мелочь твою маскировку раскусить не сможет, так что бояться нечего.

— А кто сказал, что я чего-то боюсь? А если и боюсь, то почему зараженных? Тут, Карат, интересный кластер. Наверное, он и правда сильно не вписывается в рамки стандартов региона, поэтому Улей и закидывает его в этот тайный угол, он будто стесняется показывать такое в людных местах.

— Я тебе так и сказал — отличается во всем.

— Ты еще не все знаешь.

— И что мне еще надо знать?

— Здесь почти в каждом доме стоит железный шкаф, в котором лежит армейское снаряжение, боевое оружие и патроны к нему.

— Серьезно?

— Серьезнее не бывает. Автоматы, ручные пулеметы, пистолеты, винтовки, патроны разные. Ключи от шкафов у военнообязанных.

— Да это же Эльдорадо, знай о нем рейдеры, здесь бы от них прохода не было. А по виду не скажешь — мирное местечко.

— Охотничьих и спортивных стволов в этом тихом местечке тоже много. Насколько я понял, приобретать его в этом мире можно без сложностей — армейское выдают бесплатно достойным гражданам: не алкоголикам, не наркоманам, не дебоширам, не имеющим приводов в полицию, прошедшим военную подготовку.

— Зачем?

— Затем, что пригодные к воинской службе мужчины призывного возраста в случае опасности для страны раскрывают свои шкафы, берут то, что им заблаговременно вручают военкоматы, и превращаются в армию.

— Двустволки с берданками, или реально армейские стволы?