С тобой я дома. Книга о том, как любить друг друга, оставаясь верными себе

Пусть вы не можете посвящать себя приятным делам регулярно и долго, но погружаться в них хотя бы урывками, будто лакомясь любимым пирожным, это уже гораздо больше, чем ничего. Слушать аудиокниги или подкасты на прогулке, читать с телефона во время кормления, вовлекать ребенка, который уже умеет ходить, в свою спортивную рутину (дети страшные повторяки и прекрасные живые утяжелители), кооперироваться с другими родителями и устраивать посиделки с чаем и разговорами, пока дети устраивают кучу-малу в детской. Главное, не оставаться надолго с ребенком один на один, не замыкаться с ним в четырех стенах и не делать его центром мира – это и для вас тяжелая ноша, и для него бремя, о котором он не просил.

Возможно, именно поэтому со вторым ребенком легче – вы уже физически не можете себе позволить сконцентрироваться только на нем одном. Как я часто шучу: мамино (не)внимание размазано тонким слоем по всем, включая мужа.

Жизнь, безусловно, делится на «до» и «после» рождения ребенка, но не по принципу «было хорошо, а теперь – ад». Пройдет время, и часть того, что вас радовало и вдохновляло в жизни «до» (коктейли, красивую одежду без пятен от молока, живопись и тишину), вы при желании сможете себе вернуть, но без детей многие вещи испытать просто не получится.

Дети – это седые волосы, тревоги и разбитые чашки, но еще и трогательные букетики из сорняков, сентиментальность и уязвимость, слезы умиления, много новых знаний о себе и своих границах.

Как писала в своем тонком и нежном эссе¹⁸ о материнстве и детях Вера Полозкова:

«Старость – это не самое ужасное. Жить быстро и умереть молодыми мы собирались примерно до тридцати – потом у нас поменялись планы. С появлением детей в картинке “через тридцать лет” появляется большой стол в саду, заварочный чайник в розах, твои высоченные сыновья, разговаривающие басом с детьми, топчущими твои пионы, – и вдруг понятно, что было бы очень обидно всего этого не дождаться. Что ты будешь нужен любой и хорош любой. Что отныне ты лишен права на эффектное саморазрушение и наплевательское отношение к здоровью, потому что отвечаешь не только за себя. […] И главное – мы правда проходим самое важное и счастливое обучение в жизни: учимся сострадать, слышать, принимать. Мы растем. Иногда это болезненно и трудно, но процесс не прекращается ни на минуту. И вообще, как скучно было бы, если бы наши дети не набрались духу и не родились у нас, недотеп. Мы бы даже не узнали, сколько мы теряем».

Если вы боитесь родительства, это нормально. Но страх – это не все, из чего вы можете выбирать. Еще можно выбрать «решиться» и посмотреть, чем это в вас откликнется. Чего там, на другом берегу, для вас больше – страха или желания все-таки осуществить этот «прыжок веры»?

Вы справитесь с последствиями любого выбора – и если решитесь на ребенка, и если нет. Потому что родительство – это не про ожидание знака с неба. Это именно решение.

Хорошая новость в том, что в жизни больше особо и нечем заниматься, кроме как двигаться и расти – через новый опыт, раздвигая рамки привычного. И это не про насильственный выход из зоны комфорта – это про «я боюсь, но делаю, потому что мне интересно».

Потому что снова, и снова, и снова: страх – это еще не все, из чего мы можем выбирать.

Первый год после рождения ребенка

всё хорошо, спи, моя радость, усни, будет день и пища,

самое главное не влечёт последствий и не имеет причин,
обретается больше, чем ожидается —
потому и не ищем…

Ксения Желудова

Первый год после рождения ребенка – сложное, очень хрупкое время: и для пары, и для каждого из партнеров в отдельности. Особенно если ребенок тоже первый.

Старая идентичность рассыпается,

новая формируется —

небыстро и часто болезненно.