С тобой? Никогда!

— Слушай, Яра, я знаю, что тебе лезет в голову. — Со злостью улыбнулся он. — Но лучше отвали от нее, ладно? Твое время давно ушло.

26

— Дашка!

— Отстань.

- Дашка! Эй, Колбаса-а-а!

Я не хотела слышать его. Хотела побыть одна. Губы все еще горели от поцелуев, тело бил озноб непрошенных прикосновений. Всё то, чего боялась. То, что произошло буквально пару минут назад. Словно с кем-то другим. Требовательные поцелуи, почти кусающие губы со слетающими с них отчаянными хриплыми стонами. Жадные руки, горячими пальцами впившиеся в мою кожу. Черные, поражающие своей глубиной, глаза, в которых мое отражение казалось особенно красивым.

— Чего тебе?! — Сорвалась я, выныривая из-под кипы бумаг.

— Долгое воздержание не на пользу женщинам. — Левицкий водрузил свою задницу прямо на край моего стола. — Говорил же.

— Отвали. — Опустила взгляд на накладные.

— Тебе нужно выпустить пар, киса. Иди сюда, я закрыл дверь.

— Тим, мне не до шуток сейчас. — Метнула в него новый, угрожающий взгляд. — Через полчаса собеседование, нужно добрать в штат охранников. Плюс ремонт в уборных стоит на месте, посуду для бара привезли не в полном комплекте, а вместо сливовых диванов доставили красные!

— У-у-у… — Сложив губы трубочкой, томно простонал он. — Это красные диваны тебя так завели?

— А еще ты своим «киса» и «пупсик»! Серьезно, Тим? Не мог для меня другое оригинальное прозвище сочинить? Ты каждую встречную юбку зовешь кисой.

— Кис, прости.

Я шумно выдохнула и отвернулась.

— ПМС? — Осторожно поинтересовался Левицкий. Его рука скользнула по моей спине.

— Нет!

— Хочешь шоколадку?

— Нет, говорю!

Если и дальше буду поглощать сладкое такими темпами, мне будет противопоказано всё, кроме гантели и морковки.

— Ну и зря.

— Знаю.

Минуту мы просидели в тишине, не глядя друг на друга.

— Неужели, ты никогда не хотел, чтобы кто-то полюбил тебя, Тима? — Вдруг спросила я, оборачиваясь к нему.

Он вскинул брови.

— Меня? — Его голос смеялся. — За что меня любить?

— Ты… честный.

— А зачем мне это? — Теперь он смотрел на меня без улыбки.

Я пожала плечами.

— Каждый хочет, чтобы его любили.

— Разве? — Совершенно искренне удивился парень.

— Где-то в глубине души ты точно хочешь этого.

— Наверное, моя душа живет где-то в другом месте. — Левицкий покосился на свою ширинку.

— Опять всё переводишь в шутку.

— Мне достаточно того, что ты меня любишь, Колбаса. — Он почти лег на стол, обнял меня и положил голову на плечо.

— Боже, как трогательно. Боюсь прослезиться. — Съязвила я. — Ты же понимаешь, что я о другом.

— Не усложняй мою жизнь, Дашка. Я обожаю, когда всё просто и понятно.

— Трусишка.

— Я? — Подняв голову, он бросил на меня короткий взгляд.

— Ты же умный мальчик. Ты всё понимаешь.

— Ты сейчас бросаешь тень на мою репутацию, детка. — Тим потянулся, чтобы пощекотать меня, но я перехватила его руку.

— Просто я знаю тебя лучше других. Когда-нибудь тебе придется открыться еще кому-то. Даже несмотря на то, что ты так боишься стать уязвимым.

— Как много философии, Дашка. — Парень все-таки воткнул палец мне в бок, заставив взвизгнуть от щекотки. — Не гони. У меня всё прекрасно. Я всем доволен. И я не хочу включать мозги, хочу кайфовать, сечешь?

— У тебя нет друзей, кроме меня, Тим. — Выпрямилась я, снимая с себя его руки. — Что, если я когда-нибудь уйду?

Левицкий шутливо толкнул меня:

— У меня куча друзей, детка. Я — чертов король вечеринок! — Он изобразил несколько танцевальных движений и посмотрел на меня серьезно: — А куда это ты собралась?

— Пока никуда. — Улыбнулась я.

— Пойдем, поедим? — Кивнул на дверь. — Жрать охота, сил нет.

Пришлось взглянуть на часы:

— Ну что ж. Самое время для завтрака.

— Клубника, шампанское, бутерброды с икрой? — Расцвел Тим.

Я встала и направилась к выходу:

— Ты собираешься разорить собственное заведение?

Тим зевнул и тоже встал.

— Нужно же мне чем-то развлекать себя?

— И то верно.

Рабочий день вытянул из меня все силы. Пока Тим отсыпался после бессонной ночи на диване у себя в кабинете, мне приходилось решать всевозможные вопросы, улаживать конфликтные ситуации, контролировать поставки в ресторан и заниматься организацией запуска клуба. Телефон не замолкал, кажется, ни на минуту.

Проснувшись ближе к вечеру, Левицкий самым подлым образом удрал в кальянную с друзьями, а у меня вырваться из этой суматохи получилось лишь после девяти. Усталая и голодная, я все равно каким-то непостижимым образом ощущала себя окрыленной. Добралась до дома, включила свет и прислушалась к тишине.

— Дашенька, ты? — Послышался бабушкин голос из ее спальни.

— Да, Ба, это я! — Скинула туфли, повесила плащ, бросила сумку на столик и прошла к ней.

— Устала? — Тихо спросила она.

Свет я включать не стала. Того, что попадал из коридора, было достаточно.

— Очень.

Бабушка лежала на кровати, укрывшись одеялом.

— Ужин на столе. — Ласково прошептала бабуля.

— Спасибо. — Я забралась к ней на постель, совсем как когда-то в детстве. Легла рядом, поджав ноги, и устроила голову на краю ее подушки.

— Как дела? Всё получается? — Ее мягкая ладонь легла на мой лоб.

Повинуясь этому движению, я, словно котенок, подставила щеку.