С тобой? Никогда!

— Он наколол себе такую пошлость… — Глядя на своего мужа, Маша развела руками. — В таком месте…

— Правда? — Едва не покраснела я, заедая неловкость десертом.

— Реально? — Переведя взгляд на Диму, рассмеялся Ярик.

— Эй, ты говорила, что тебе нравится! — Возмутился Калинин, стискивая в объятиях жену.

— Блин, зачем было писать там мое имя?! — Она закрыла лицо ладонями.

— О, боже… — Я от смеха чуть не сползла под стол. — Я не верю…

— Но согласись, даже с твоим именем он выглядит брутально и воинственно! — Не унимался Дима.

— Ребята, вы самые улетевшие чуваки из тех, кого я знаю! — Держась за живот, произнес Ярик. — Просто без башки!

— Это надо обныть. — Вздохнула Машка.

— Обмыть, милая? — Калинин поднял бокал.

— Нет. — Кисло сказала она и пожала плечами. — Обныть.

И тут он поставил бокал обратно, сгреб ее в охапку и поцеловал с такой страстью и нежностью, что нам с Ярославом в один момент стало жутко неловко. Мы переглянулись с улыбкой и расхохотались. Как же это круто! Просто хохотать. Просто глядя друг на друга. Даже случайное прикосновение всегда можно оправдать попыткой удержать равновесие в приступе смеха.

— Даш, помнишь Яну Логунову? — Спросила меня Маша, когда мы с ней удалились в уборную.

— Конечно. — Улыбнулась я, рассматривая себя в зеркало.

Подруга убедилась, что в туалете никого, кроме нас, нет, и подошла к раковине.

— Она очень больна.

Я замерла в попытке поправить прическу.

— Чем?

Маша включила кран и сунула руки под струю воды.

— Нервная анорексия.

— Ничего себе. Жалко ее. — Мне сразу вспомнилась наша с Яной случайная встреча.

— Мне ее мама сказала. Мы виделись как раз до того, как все стало слишком плохо. — Подруга намылила руки, смыла и закрыла кран. — Сейчас Яну положили в специальную клинику. Психиатрическую. Я подумываю ее навестить. Если пустят.

— А из-за чего это всё?

Маша стряхнула капли воды и вытянула из накопителя бумажное полотенце.

— Хотела стать моделью, но ей сказали, что для карьеры модели у нее слишком большой вес.

— Вот как…

У Янки? У этой сушеной воблы?

— Да. Сначала после шести вечера не ела, потом перешла на воду и яблоки. Ее мама сказала, что на весы она смотрела чаще, чем на окружающий мир. Нервничала, если скулы и ключицы не проглядывали из-под кожи. Похудела до тридцати восьми килограмм и впадала в панику, если весы показывали больше этой цифры. Потом психотропные таблетки, желание уйти из жизни и еще большее погружение в болезнь. Вес упал сильнее, и хоть она понимала, что нужно поесть, но уже не могла. Теперь одна надежда на врачей.

Я наклонилась руками на раковину и с шумом выдохнула:

— У каждого свои проблемы. С ума сойти.

— Такие девочки, как Яна: дисциплинированные, привыкшие быть лучшими во всем, перфекционистки, отличницы — они всегда в категории риска. Им так отчаянно хочется соответствовать стандартам, что они постоянно ощущают неуверенность в себе.

— Но она… Блин… Янка была красавицей. Стройной, высокой. Я думала…

— В чужую голову же не заглянешь. — Горько улыбнулась мне Маша. — Возможно, задирая тех, кто слабее, она самоутверждалась?

— Да уж. Дорогая расплата. — Сглотнула я. — Мне безумно жаль ее. Честно.

Подруга посмотрела в зеркало, и мы встретились взглядами.

— А я рада за тебя. — Тихо произнесла она. — Ты выбрала правильный путь. И выглядишь отлично. Сияешь. Вы подходите с Яриком друг другу. Красивая пара.

— Мы? — Дыхание перехватило, в щеки ударил удушливый жар. — Нет, мы не… мы не пара!

— Да-да. — Толкнула меня Машка в плечо. — Один татуированный купидон тоже много раз слышал от меня эти слова. И что в итоге?

— Я рада, что вы вместе. Димка на тебя насмотреться не может.

— Уже требует маленького Калинина! — Сказала она, закатывая глаза. — Или Калинину.

— А ты не хочешь?

— Не знаю. Мы еще учимся, к тому же, кафе требует много времени и сил.

— Думаю, Дима справится с кафе, пока ты будешь дома с сыном.

— Наверное, я хотела бы девочку… — Призналась Маша.

— Логично. — Согласилась я. — Если у вас родится пацан, Димка забьет его татухами еще до поступления в детский сад. С девочкой вероятность этого будет меньше.

— Уверена? — Машины брови взметнулись вверх.

И мы звонко рассмеялись.

— У тебя телефон звонил. — Сказал Ярик, когда я вернулась и села на диван рядом с ним.

В его взгляде было столько тепла, что, кажется, он тоже уже успел соскучиться.

— Пропущенный от бабушки. — Произнесла я, глядя на экран.

Откинулась на спинку дивана, набрала ее номер и принялась ждать. Длинные гудки сменяли друг друга, действуя на нервы. Набрала еще раз и еще.

— Наверное, не слышит. — Пожала плечами.

Но убирать в сумку телефон не спешила.

— Все нормально? — Спросил Ярик.

От этого его «нормально» почему-то остро защемило в груди.

— Ты сколько выпил? — Шепнула ему на ухо.

— Я? — Посмотрел на меня, нахмурившись. — Я пил только сок, я же за рулем.

Ничего не говоря, я набрала номер снова. И снова. И снова.

— Даш. — Ярослав сжал мою руку. Пристально посмотрел в глаза. — Если нужно, давай съездим. Ребята нас подождут. Быстро: туда и обратно. Зато ты будешь спокойна.

— Да, спасибо. Давай. — Выдохнула я, благодарная ему как никогда.