С точки зрения Карфагена

Благодарить следует Павла Орозия, ученого и богослова IV-V веков нашей эры, жившего как раз в Карфагене (точнее, в городе построенном римлянами на месте пунийского Карфагена). Орозий указывает, что война на Сицилии проистекала одновременно с завоеваниями персидского царя Кира II Великого, что дает разброс между 550 годом до н.э. (взятие Киром Мидийского царства) и 539 годом соответственно (захват Вавилона). Поход Малха уверенно датируется серединой VI века до н.э, то есть 550-540-ми годами.

Воевать на Сицилии было с кем. Греки давненько заглядывались на финикийскую часть острова и даже решились на лихую авантюру примерно в 580 году до н.э., когда небольшое войско выходцев с Родоса и малоазийского Книда решила потеснить финикийцев и захватить мыс Лилибей прямиком ввиду Мотии, всего в двух-трех километрах от города.

Возглавлял это сомнительное предприятие некий Пентатл, потомок книдских выходцев из Спарты — оно и видно, силы много, ума мало. Финикияне вместе с элимийцами поползновения греков решительно пресекли, Пентатл погиб, а остатки его отряда бежали морем и осели на Липарских островах к северу от Сицилии.

Напомним, что Мотийская федерация о подмоге у Карфагена тогда не просила — Новый Город как раз зализывал раны после серии поражений в войне с Массилией.

Тридцать лет спустя пунийцы восстановили силы, построили большой флот и решились на вторжение в Сицилию, которое пропагандистски обставили как помощь финикийским братьям в бескомпромиссной борьбе с греческими варварами. Ни в единой исторической хронике не указывается, с кем конкретно из греков воевал Малх на острове, но реальный кандидат в противники карфагенян есть — имя ему Фаларис, тиран города Акрагант.

Интересующиеся могут подробно узнать о Фаларисе из литературы или Мировой Сети (мы советуем статью Э.Д. Фролова «Бык Фалариса: миф и реальность в предании об акрагантском тиране VI в. до н.э.», есть в свободном доступе в Интернете). Сами лишь отметим, что этот персонаж являлся личностью запредельно отталкивающей, вызывающей отвращение даже у древнегреческих авторов, обычно вполне лояльно относившихся к соотечественникам, какие бы преступления они не совершали.

Бык Фалариса, средневековая гравюра.

Здесь возникает забавная связка между легендами о Фаларисе и жуткими байками римлян о Карфагене. Тиран Акраганта прославился в том числе и тем, что изобрел экстравагантное орудие казни — полого быка из меди с дверцей на боку. Внутрь бросали приговоренного, затем под быком разводили огонь и жертва изжаривалась заживо. Ноздри быка были устроены таким образом, что крики казнимого искажались, напоминая бычье мычание.

Якобы (якобы!) карфагеняне вывезли медного быка в свой город и далее использовали по прямому назначению, из врожденной карфагенской кровожадности и природной страсти к мучительству ближнего своего. Затем разрушивший Карфаген римлянин Сципион Эмилиан распорядился вернуть быка обратно в Акрагант. Сообщают нам об этом, конечно же, патриотически настроенные римляне, включая лично Цицерона...

(О да, Сципиону Эмилиану, после одного из самых грандиозных сражений в античной истории, только и следовало заниматься устройством дальнейшей судьбы акрагантского быка. Поверить в это довольно сложно).

Малх побеждает, западная Сицилия переходит под прямое управление Карфагена. Далее начинаются малообъяснимые странности.

Следующим пунктом экспедиции Малха становится Сардиния, что на первый взгляд вполне разумно: чем больше островов к западу от Италии подчинено, тем эффективнее контроль за морскими перевозками и успешнее борьба с пиратством. Требуется как можно больше укрепленных баз флота!

И надо же — неудача! Войско карфагенян оказалось наголову разгромлено местным племенем сардов (шерданов), происхождение коего покрыто мраком полной неизвестности. Предполагается, что сарды относились к «народам моря», во время Катастрофы Бронзового века атаковали Египет, были разбиты фараоном Рамземом II, а затем поселились на острове, получившем свое название от данного народа.

Не исключено, что в столкновении сардов с армией Малха принимали участие и фокейцы из Массилии и Алалии, считавшими этот район сферой своих жизненных интересов.

Юстин в XVIII главе «Эпитомы» пишет следующее («Мазей» — адаптированное к греческому произношению имя Малх):