С точки зрения Карфагена

В Британском музее Лондона хранится вывезенный с раскопок в Ниневии барельеф «Пир Ашшурбанипала», где повелитель Ассирии с супругой изволят трапезничать в саду. Играют музыканты, придворные холуи обмахивают опахалами царственную чету, а на одном из деревьев в качестве украшения висит отрубленная голова эламского царя. Сцена полностью в рамках ассирийской эстетики — металлическое кольцо продето сквозь уши трофейной головы и наброшено на ветку садового растения, похожего на молодой кедр, наподобие елочной игрушки...

Голова эламского царя на дереве с рельефа «Пир Ашшурбанипала».

Иранцы, задолго до нашествия Ашшурбанипала поселившиеся к юго-востоку от Элама в области именуемой Персидой, благодаря соседям знакомятся с письменностью (впоследствии они создали собственный оригинальный вариант клинописи), с организацией войска и общей месопотамской культурой — наблюдают и учатся. Вероятно, персы находились в политической зависимости от Элама, как данники или вассалы. Эламский язык используется наравне с родным и с аккадским, языком «межнационального общения», на котором говорили ассирийцы и вавилоняне.

Существует мнение, что имена персидских царей Куруша (Кир в греческой огласовке) и Камбуджия (Камбис у греков) имеют не индоевропейское происхождение, а эламское — то есть первые прославившиеся иранские цари или благодаря династическим связям, или из уважения к культуре соседа, принимали имена распространенные в Эламе.

Не известно, что происходило у эламитов после ассирийского «потопа» (цари Ассирии очень любили сравнивать свои завоевания с этим природным явлением) — может быть, завоеватели попытались основать там новую провинцию с областеначальником во главе, а возможно в период ослабления империи ушли обратно на север и эламиты принялись восстанавливать страну из руин. Однако, после 609 года до н.э, в Элам прибыли войска вавилонских царей, сперва Набопаласара и вслед за ним и наследника, Навуходоносора II, поскольку данная территория после гибели Ассирии была разделена между Новым Вавилоном и Мидией.

Серьезного сопротивления очередные гости с севера не встретили и по приказу Набопаласара принялись активно заниматься «вавилонизацией» Элама — восстановили столичный город Сузы (значит, он лежал в развалинах более 35 лет), вернули похищенные ассирийцами статуи, построили храм Иштар — богини общемесопотамской и прежде всего вавилонской, в противовес главному божеству эламитов Иншушинаку, «господину Суз», поклонение которому носило очевидный политический характер и символизировало былую независимость.

Все надписи в городе, начиная от официальных памятных табличек и заканчивая маркировкой кирпичей, отныне наносятся только и исключительно на аккадском языке: оставшиеся местные жители должны бесповоротно уяснить, что теперь они — вавилоняне, точно такие же, как и прибывшие на жительство в восстановленный город переселенцы с севера. Наречие Элама можно сколько угодно использовать в быту и повседневном общении, но официальная документация должна вестись на государственном языке.

Навуходоносор II не забывает и об экономической интеграции присоединенного региона — в Сузах археологами найдены вавилонские гири и сосуд, служащий эталоном объема жидкостей или сыпучих материалов, то есть система мер и весов приводится к единому госстандарту.

Все перечисленное, — языковая и религиозная политика, реконструкция города по образцу Вавилона, назначение прибывшей из столицы администрации, миграция в Сузы вавилонян, единообразие в делах торговли — является однозначными и неоспоримыми признаками имперского строительства. Один народ, один Вавилон, один царь, если угодно.

С юга за происходящим в Эламе исподлобья наблюдали персы — Навуходоносор II не стал их завоевывать скорее всего по причине персидской бедности: куда выгоднее включить в состав империи процветающие области к северу и западу от Междуречья, с иранских варваров и взять-то в сущности нечего!

Персы оказались в двойственном положении. Элам, как центр тяготения персидского общества, сюзерен и наставник, захвачен вавилонянами, следовательно появились все предпосылки к реальной самостоятельности и независимости — отныне можно выступать в качестве игрока, преследующего лишь собственные интересы, не оглядываясь на мнение царей из Суз. С другой стороны, Вавилоном брошен очевидный вызов — эламиты для персов были народом очень близким, пускай происхождение обоих племен принципиально различно, да и военные конфликты прежде случались. Теперь персы остались один на один с могучим противником, который пока не обращал на них пристального внимания. Но это сегодня, а что будет завтра?

Наконец, с северо-востока нависает Мидия — мидийцы, споров нет, кровные родичи персам, но очень неприятно когда таковые приходят с войском и требуют дань только потому, что они сильнее и многочисленнее!